Что есть грех, и что есть стыд?Грех...

Под хорошее настроение и выпить не грех. А когда совсем нет настроения, то тут уж выпить - это святое дело. Просто кощунство не выпить, когда для этого есть повод. А когда никакого повода нет, то выпить надо обязательно - от безысходности. Это ведь совсем твоя жизнь не удалась, если даже выпить - повода нет.

Школа - наказание за грехи прошлой жизни.

- Отче! Каюсь в том, что пукал в святом храме!
- Это тяжкий грех, сын мой!
- Не поможет ли его загладить пять тысяч долларов? (дает деньги попу)
- Не сомневайся в милосердии божьем, сын мой!
- Ой, отче! Я вместо пяти тысяч семь дал! Верните две обратно!
- Можешь допукать на две тысячи прямо сейчас!

На перемене Вовочка выругался таким многоэтажным матом, что даже трудовик покраснел от стыда.

- Любимый, ведь правда, что я тебе дана Богом?
- Да, родная ... только за какие грехи не знаю...

- Ой, мужчина, помогите мне чемодан снять! - Бабушка божий одуванчик показывает на чемодан размером с нее саму.
Я его с грехом пополам вытащил.
- Ой, не мой, кажись.
Запихиваю чемодан обратно.
- Ой, там бантик, значит мой!
Догоняю, стаскиваю чемодан.
- А, не, у меня бантик по другому завязан.
Запихиваю обратно.
- Вон, вон мой едет - указывая на еще больший чемодан.
Мужик рядом:
- Бабуль, давайте я вас к себе фитнес-тренером возьму.

Едут по пустыне на верблюде монах с монашкой. Верблюд возьми и сдохни. Присели, думают что делать. Делать нечего, ни еды, ни воды. Монашка: — Ну, что же, брат, все равно помирать. Давай хоть тогда представим что мы в раю, разденемся, не будем знать стыда! Монах: — Ну, давай! Разделись. Монашка тычет пальцем монаху в пах: — Брат, хе—хе. А чего это у тебя там такое болтается? — О—о—о, сестра! Это корень жизни! Если я вставлю его в тебя — родится жизнь! — Так какого же хрена мы здесь сидим??? Вставляй верблюду, и поехали!

Смывал на Крещение грехи в проруби. Грех прелюбодеяния съёжился и почти исчез ещё до того, как я вступил в воду.

Случилась у меня в жизни неприятность.Попал я на операционный стол.
Резали меня чуть ниже пояса и чуть выше этого самого.
Послеоперационный период я переносил очень тяжело т.к наркоз видимо и в самом деле несовместим с алкоголем,но история не об этом. Ежедневно я должен был ходить на перевязки.Это было что-то ужасное. Превознемогая действительно сильную боль,я должен был преодолеть несколько метров до процедурной и взобраться на высоченный холодный стол покрытый клеенкой.
Но больше всего меня убивало другое.Кроме хирурга,который меня потрошил, на перевязках присутствовали мед.сестра и практикантка.Обеим девицам еще достаточно далеко до двадцатипятилетия. И вот представте-лежу я перед ними гладко выбритый и ноги раскорячив. Не знаю,кто как, но я себя чувсвовал хуже нельзя. И вот на третий или четвертый день я, краснея от стыда, спрашиваю у врача, кстати он мой очень хороший знакомый, Когда-же наконец мне можно будет надеть трусы и я не буду как муд@к ходить по больнице в обнаженном виде?
Ответ меня чуть не убил. А я,говирит, не знаю почему ты без трусов ходишь. Я, говорит, понял так, что ты хочешь моих медсестер тр@хнуть и таким образом им об этом намекаешь...
Все думали,что у меня от смеха шов разойдется, но обошлось.

Школа, урок ОБЖ. Учитель ведет опрос:
- Двое мужчин-грибников в лесу потеряли ориентацию. Что им теперь нужно делать?
С задней парты:
- Идти в церковь и замаливать грех.