Было мне годиков 5, остался один до...

В 5 лет с другом играли на полуразрушенной стройке. Притащили свои сокровища - сундук с барахлом, что нашли в канаве. На улице стояла большая железная печь, мы в нее залезли и там разговаривали. Вдруг открывается дверь, какой то взрослый заглянул и с грохотом закрывает дверь на запор снаружи. Мы испугались, сначала тихо сидели, потом стали кричать, но нас никто не услышал. Пару часов друг плакал, что мы умрем от голода, а я в это время делал подкоп лезвием ботинка для хоккея. Вылезли оба.

Когда мне было 13 я очень любил девочку из соседнего двора. Дарил ей ромашки, конфеты из дома таскал, а она всё хвостом своим вертела. Однажды, после очередного отказа, я сел на скамейку и загрустил. Ко мне подошла девятилетняя девочка, робко протянута чупа-чупс и скромно улыбаясь сказала: "Не расстраивайся ты так. Ты ещё найдёшь свою девочку". С того момента прошло 11 лет. Я повзрослел и скоро у меня свадьба с той самой девятилетней девчонкой)

Из магазина вышла женщина, отвязала свою собачку, которая её очень ждала, а собачка от радости начала громко лаять и запрыгивать женщине на ноги. Та ей: "Жан! Перестань! Жан! Фу! Кому говорю! Сейчас колготки мне порвёшь! Жан! А ну хватит!" И в конце выдала: "Жан Батист Мольер! Последний раз говорю – перестаньте! Фу!" После этих слов собачка быстро успокоилась.

Два года назад у нас во дворе жила дворняга Лиза, она была ласковой, немного пугливой, но не злой. Её знал и кормил весь двор, а потом ее забрали. Потом мы ее не видели... Вчера к нам во двор пришла незнакомая женщина, ее тянула сюда большая собака. Мы узнали в этой собаке Лизу, которую, как оказалось, забрали из приюта, где должны были убить. Новая хозяйка помыла ее, расчесала и приласкала. А Лиза, в благодарность, показала ей свой двор.

Я магнит — притягиваю к себе людей. Как только я сажусь срать, кто-нибудь из домашних начнет ломиться в туалет — приспичило. Если дома никого нет, то обязательно позвонят в дверь. Если общественный туалет, то будут стучать именно в мою кабинку с просьбой поторопиться. Дайте мне уже посрать спокойно!

А автобус зашла женщина лет 50. Уступила место и после этого на него села девочка лет 12-ти. Я сказала что мол место для бабушки. Она гачала вставать и упала в обморок. Смешанное чувство

Вообще не понимаю, как я выжила в детстве... В роддоме сделали укол грязным шприцем, занесли инфекцию. Конечно, все благополучно устранили, но теперь есть приличный такой шрам на жопе. По рассказам мамы, в 2-3 годика тонула в ванне, жрала стиральный порошок, съела половину стеклянной сосульки с новогодней ёлки, умудрившись даже не порезать язык! Эту же ёлку одной ночью перевернула на себя, опять же обойдясь без единой царапины. А в четыре годика - это то, что я уже сама отлично помню - решила испытать насколько совместимы шпилька и розетка, идеально совместимы, насколько я смогла понять, но руки от ожога потом еще неделю черные были. Зато сейчас со мной ничего плохого не случается, видимо, лимит произошедшей херни исчерпался в детстве.

В трамвае случайно подслушала разговор пожилой пары. Они, видимо, ехали из магазина, где только что приобрели недорогой электрочайник. Женщина говорит: - Вась, я вот только не поняла. Там ведь и дорогие чайники были. За что такие деньги просят? Он решил пошутить и отвечает: - Да там, наверное, кнопка есть, что коньяк в чай подливает! Женщина, подумав, отвечает: - Вась, а у нас этот чайник обратно примут? Я вспомнила, что у меня есть ещё немного денег...

Меня уважают друзья. Говорят, что я для них пример. Ко мне лучше начали относиться женщины. Они добры и приветливы. А всё потому, что как-то на работе я сказал, что ни разу не изменял жене. К слову, женаты мы 18 лет. И коллеги вдруг начали меняться по отношению ко мне. Никогда бы не подумал, что такие естественные вещи могут так вознести человека в глазах окружающих. Но очень приятно.

Во втором классе я разбил копилку. Мы с другом пошли тратить копейки на сладости. Это были первые ларьки 90-х: витрина с малюсеньким окошком, в котором видно жвачки, сигареты и прочее. Мы с другом стали набирать всякие "сникерсы-марсы" и не заметили, как сзади подошли пацаны постарше. Они стали толкаться, вытаскивать из карманов деньги и конфеты, а мы ничего не могли сделать. Самое поганое чувство — несправедливость и беспомощность.