В детстве была с родителями в гостя...

В детстве любила себя пороть. Особенно больно получалось скакалкой. Испробовала все позы, придумывала различные сюжеты для наказаний, сочиняла рассказы, когда появился интернет, смотрела видео с поркой. Мечтала, что, когда вырасту, меня будет мой парень пороть "по-отцовски". В итоге все считают меня странной и сваливают сразу, как только об этом узнают.

В детстве, будучи в гостях у очень обеспеченных родственников, я стащила малюсенького пластмассового слоника. Мое преступление раскрылось в тот же вечер дома, когда слоник предательски выпал из кармана, пока я складывала джинсы. Родители просто озверели, кричали, что их дочь - воровка, обещали отвезти меня к родственникам, чтобы я покаялась и вернула украденное. Я бы вряд ли вспомнила теперь эту историю, но недавно я увидела, как моя мама украла в магазине серебряные сережки.

В школе одноклассницы любили меня щекотать, потому что им нравилось то, как я тихо смеюсь от этих действий. Со временем стал солидным дядечкой, которого никому не приходит в голову проверить "на прочность" щекотками. Детские ощущения подзабылись, и до встречи выпускников, на которой две бывших подружки решили "тряхнуть стариной", я был уверен, что больше не боюсь щекотки. Я не засмеялся, как в детстве, я сложился пополам и завизжал! Окружающие были в восторге.

Работаю в магазине джинсовой одежды. Что только у меня не искали: и джинсы-стринг (стрейч), и фирму Трусаччи (Труссарди), и джинсы с "нормальным просерёдышем". Вчера вот очень настойчивая мадам требовала джинсы цвета СИНИЙ БЕЖ... Вот до сих пор страдаю - как ЭТО выглядит?..

Возвращаюсь домой, полночь, дорога через кусты. Впереди мужик, думаю достану телефон типа проверить, чтобы отстать от него. Стою копашусь, и он тоже стоит. Я говорю: "Вы меня ждете?". Он отвечает: "Да, девушка, проходите уже скорее я по нужде сюда зашел". Пулей проскочила, пописать нормально не дала))

Когда мы с братом были мелкими, наш папа работал в милиции. На обед приходил домой, а мы-то по папе скучали и хотели с ним поиграть. И играли в преступников: он нас ловил и сажал в тюрьму. Ну а точнее — перепутывал наши руки-ноги, защелкивал в наручники и цеплял к батарее на все время его обеда. И каждый раз мы велись. Чертов гений.

Заказала фотосессию в студии. Фотографу за 60, сноб, но делает нереально крутые портреты. А когда все отсняли, достал резиновую мухобойку и сухо, по-деловому предложил отшлепать меня по попе (не на камеру), и за это все фото отдаст бесплатно. У меня аж смазка тут же протекла, так как строгая порка была моей самой острой фантазией. Теперь я раз в месяц хожу с фиолетовой задницей (а иногда и с поротыми сиськами) и с кучей новых "приличных" портфолио, бесплатно. Я счастлива!

У меня очень любящий и понимающий отец. Никогда меня не бил. И меня это гложило. Все дети во дворе рассказывали про порку. Я не выдержала и позвала папу на серьезный разговор. Был поставлен ультиматум: либо он меня отмудохает ремнем до синяков, либо он мне не отец. Мне тогда было 8 лет. Чем я думала — непонятно. Знатно тогда меня выпорол. Неделю было больно сидеть. Запомнила на всю жизнь.

Просыпаюсь как-то ночью. Незнакомая огромная комната. Идёт свет через стеклянную дверь с белой занавеской. Я в детской кровати с бортиком. Решила встать. Оказалось, это не так-то просто! Руками хваталась за эти рейки бортика с мыслями, как же ноги не держат, досадно, скоро будут крепкими, знаю(откуда?), но пока вот так. Как же неудобно! Встала с большим трудом. Тоска... Реву. Напротив такая же кроватка, в которой мальчик тоже начинает плакать. Заходит незнакомая тётя в белом халате... И всё. Рассказала маме это воспоминание спустя лет 30. Оказалось, нас с сыном маминой подруги, которая работала в этой горбольнице, положили на какое-то обследование. А мне было 9 месяцев.

В первом классе я описалась, стоя у доски. Учительница рассказывает тему, задаёт вопрос, я поднимаю руку, но не для того, чтобы ответить, а отпроситься в туалет. А перед этим двое уже отпрашивались, когда она что-то спрашивала. И стало мне как-то неловко, иду к доске, рассказываю, а писать хочется — жуть. Ну, думаю, ссыкну чуток, чтоб не лопнуть, по ногам потечет, никто не увидит. Но не тут-то было. Потекло на пол... Никто не гнобил потом.