Был период, когда Раневская кочевал...

Репетиция Бориса Годунова в еврейском театре. Актер, играющий Годунова, произносит свою реплику: — Азохен вэй, товарищи бояре! Я шо—то Шуйского не вижу среди тут? Режиссёр: — Стоп, стоп! Моня, не среди тут, а между здесь! Это будет хоть немножечко по—русски!

Умирает в больнице старый Абрамович. Вокруг собралась попрощаться семья.
— Мойша, — говорит Абрамович, — Тебе я завещаю мою улицу с жилым комплексом на западе города.
— Понял, папа, спасибо.
— А тебе, Изя, мой северный проспект, там где казино и театр.
— Благодарю тебя, отец мой.
— Рахель, а тебе мой южный бульвар, ну знаешь, где сувенирные магазины, художественная галерея, и синагога.
— Спасибо, папочка родной.
Присутствующий рядом обалдевший врач шепчет на ухо Мойше:
— Послушайте, а я и не знал, что ваш отец-таки такой богач!
— Боже мой, я вас умоляю, да какой богач? — Отвечает Мойша, — Он всю жизнь на велосипеде газеты развозил, нам сейчас свои маршруты оставляет!

Случай в театре: — Врач! В зале есть врач? — Да! Я врач! — Коллега! Что за фигню нам показывают?

Театр. Идет спектакль по повести "Му-Му". На первом ряду сидит благородная мадама с мопсом на коленях. Причем пес смотрит во все глаза на разворачивающееся действо. Радуется и переживает вместе с героями, хлопает в лапы, скулит и тявкает.
Когда Герасим утопил бутафорскую собаку, мопс жалобно заскулил. Сидящий рядом мужик не вытерпел и спросил:
- Мадам, не кажется ли вам странным, что ваша собачка так реагирует на все происходящее на сцене?
- И не говорите! Ведь Цезарю абсолютно не понравилась сама книга!

Ближневосточный шейх, совершавший поездку по Европе, отправился на ба­летное представление. По­смотрев спектакль, он спро­сил директора театра:
- Скажите, пожалуйста, а кто муж этого балета?

На самом деле я очень воспитанный и интеллигентный человек, но иногда в жизни бывают такие периоды, когда хочется вести себя как свинья, пить с кем попало, вести себя неадекватно... и тогда я еду отдыхать в Турцию.

— Театр одного актера... Нет, я как-то этого не могу понять.
— А супермаркет одного кассира — это тебе понятно?!