Что у трезвого на уме, то у пьяного...

Солдаты чистят картошку и рассуждают о тяготах военной службы:
- У меня старшина, ну, прямо зверь.
- Это что, вот у меня старшина, как баба.
-!?
- Одни наряды на уме...

Старшина построил солдат на проверку, а сам в дупель пьяный. Спрашивает:
- Почему такой не ровный строй?
Из строя:
- Так Земля же круглая!
Старшина:
- Кто сказал?
Из строя:
- Галилей!
Старшина:
- Галилей, ко мне!
- Так он же умер!
Старшина говорит сержанту:
- Товарищ сержант, у вас люди в строю дохнут, а вы не докладываете...

- Ну что, Саня, в субботу вечером в библиотеку идем? Как в какую? В загородную, конечно. Она до двух ночи работает, и у нас там знакомый библиотекарь есть. Помнишь, который в прошлый раз с подносом ушел и все книжки между столиками разлил? Я ему уже звонил. Попросил приготовить три брошюры о Петрове-Водкине.
- Ты с ума сошел, Петь, три брошюры о Петрове-Водкине на двоих! Это же какие мы с тобой начитанные оттуда уползем. К тому же я теперь, сам знаешь, ничего, кроме Сухово-Кобылина, не читаю.
- Сень, ты что? Сухово-Кобылина вместе с Петровым-Водкиным читать нельзя. Это все равно что сказки Ершова на ночь читать. Наутро будешь чувствовать себя коньком-горбунком!

Находясь в трезвом уме и твердой памяти мы решили выпить и все забыть.

Давно это было.
Возвращаюсь в электричке в училище из уволнения. Вдруг вижу — дружок мой по кличке "Лётчик" сидит, скучает у окна. Присаживаюсь рядом, "Здорово, — говорю, — Лётчик" и замечаю, что он пьян просто в жопу. И вот он мне заплетающимся таким голосом говорит:
— Слушай, а хто ета, ик... сегодня того, ик... дежурный по курсу?
— Капитан Гордиенко, — отвечаю, — И как же ты в таком виде будешь ему докладывать?
— А я ета, ик... чё, такой пьяный? Чё, ик... заметно?
— Лётчик, да ты же просто лыка не вяжешь.
Тут он мне говорит, что он на этом деле попасться никак не может, потому что его лишат увольнения, а в следующий выходной у него какое-то важное мероприятие, и всё такое... И просит меня порепетировать с ним рапорт капитану. И вот начинаем мы репетировать.
— Трищ ктан, — начинает выводить мой бухой друг, — Крсант Ткачнка с гродскова вольненья приыл, ик... Во время, ик... вольненья змечаний не имел, ик... Ну как, нормальна?
— Тьфу, чёрт, — говорю я,- Ты, во-первых, прекрати икать, а во-вторых, не глотай согласные, а то сразу видно, что пьян в дым.
Лётчик сконцентрировался, задержал дыхание и выдал:
— Таварищщщ ка-апита-ан, ка-арсант Ткаченко из гара-адскова-а ува-альнения прибыл. Ва-а время ува-альнения за-амечаний не имел. Пойдёт?
— Нет, — говорю, — видно, что ты гласные нарочито тянешь. Говори спокойно, расслабься...
Короче, до самого Голицыно Лётчик на весь вагон орал слова волшебного заклинания, которое должно было ему помочь избежать сурового воинского наказания за пьянство.
При подходе к дивизиону, Лётчик, набросав в пасть припасённых мятных таблеток, вызвался идти на доклад первым. И ведь пошёл. Я, с замиранием сердца, жду снаружи. Ровно через пол-минуты сияющий Лётчик вываливается из канцелярии и, гнусно хмыкнув, идёт переодеваться. Я ничего не понимаю — ведь то, что он пьян, мог не заметить только слепой и глухой. Захожу на свой доклад, открываю рот и вижу... за столом сидит дежурный капитан Гордиенко... пьяный не в жопу, а просто в две жопы.

Знаете ли вы, что...
... если енота-полоскуна кормить кусочками сахара, он сходит с ума.

Встреча двух пьяных военных сослуживцев.
- Капитан Иванов, честь имею!
- Прапорщик Сидоров, имею дачу, "Опель" и жену капитана Иванова...

Ограбили банк – украли из сейфа жемчуг. Полиция за неимением улик арестовала пьяного, который валялся возле банка. В участке его начали приводить в чувство – окунать в таз с водой, приговаривая: — Где жемчуг?!!! После очередного окунания мужик орет: — Если вам нужен жемчуг, то найдите другого ныряльщика, я тут ни хрена не вижу!!!