Дорогой, кого бы ты хотел увидеть...

Родители ложатся спать, а Вовочка тихо подкрадывается к двери и подслушивает. Мама говорит:
- Дорогой, я хочу девочку!
- Хорошо милая, будет тебе девочка!
Тут Вовочка врывается в спальню и орёт:
- А мне шоколадку, айфон и велосипед!

Трамп пообещал, что обнародует всю правду про покушение на Кеннеди, вместо той фигни, которую всем впаривали всё время на эту тему. Получается, о том, кто организовал покушение на самого Трампа, мы узнаем ещё через 60 лет. Придётся ждать, интересно же!

— А ты знал, что вОроны могут таить обиду 17 лет?
— То есть приблизительно столько же, что и сосед?
— Да, но они значительно умнее.

- А ты знал, что вОроны могут таить обиду 17 лет?
- То есть приблизительно столько же, что и сосед?
- Да, но они значительно умнее.

Учителям и родителям: если дети не хотят учить стихи Пушкина или Некрасова, втолкуйте им, что это рэп, только позапрошлого века. Враз запомнят!

— 1943 год. Комиссар с пистолетом в руке кричит "За Родину!", вылезает из окопа. — Его сзади хлопают по заднице. Он, не оборачиваясь: — Не время, душка, отечество в опасности.

– Искали радистку, а нашли вот это, – сказал Мюллер и показал на старый скелет. – Как вы думаете, Штирлиц, сколько ему лет?
– Примерно, за сто, – ответил Штирлиц.
– Сейчас узнаю,- и, схватив останки, Мюллер ушёл…
Вернулся он часов через шесть со скелетом весь мокрый от пота, уставший, но радостный:
– Ему 105 лет 4 месяца и 2 дня!
– Откуда такая высочайшая точность? – искренне удивился Штирлиц. – Может, новые разработки в области химии? Современные открытия палеонтологов? Изобретения в анатомии?
– Нет! Нет! И ещё раз нет! Он сам сказал.

Лет в 7 я увидел, как в спальне Дед Мороз переодевается в папу, и с тех пор я понял, что папы не существует.

Молоденькая медсестра работает первый день в процедурном кабинете. Заходит мужик и спрашивает:
- Куда укол делать будем?
Медсестра, краснея:
- В мускулюс максимус...
Мужик, закрыв причинное место руками:
- Не надо в максимус! Лучше в жопу!

Учитель математики пришёл в школу в плохом настроении, спрашивает со злостью в голосе:
- Сидоров, назови двузначное число.
- Девяносто семь.
- А почему не семьдесят девять? Садись, два. А теперь ты Иванов.
- Сорок пять.
- А почему не пятьдесят четыре? Садись, два. А что скажет Рабинович?
- Тридцать три.
- А почему не... Опять ты со своими еврейскими штучками!