Два новых русских говорят:- Прикинь...

Стоят мужики около ларька. Ну, подходит к ним бабка и спрашивает:
- За чем стоите?
- За гандонами, бабуль!
- За чем? за чем?
- Да за гандонами! За новыми! Суперпрочными!
- Че-то я не поняла...?... За чем вы это тут стоите.
- За семечками, бабуль.
Ну, стоит бабка. Подходит ее очередь. Продавец спрашивает ее:
- Вам чего?
- А мне килограмм...
Ну, продавец не в понятках....
- Ну бабка, ты че? зачем тебе столько?
Бабка:
- Да мы с дедом их за один вечер все перещелкаем!

Идет бабка по кладбищу, навстречу мужик:
- Милок, а милок, не подскажешь, где сдесь 21-й квартал, а?
- Не знаю бабуль, я не сдешний.

Оперный театр. Дают "Евгения Онегина". В одном из первых рядов
сидит старый еврей с женой. Через некоторое время он засыпает.
Его расталкивает жена:
- Пока ты тут спишь, Ленский Онегину послал вызов.
- И что, он едет?

Коллекторы - сердитые люди. Будешь тут сердитым, когда твоя профессия названа именем трубы с дерьмом.

Разговаривают бабушка и внучка:
- Выйди из этой комнаты, я тут буду делать генеральную уборку.
- Что ты, бабушка, разве ты генерал?

Пасха, встречаются два новых русских: — Христос воскрес! — Мля, базара нет, что делать будем?! Снова шлепнем или пока на бабки поставим?

Старость - это когда нагибаешься для того, чтобы завязать шнурки на ботинках, и задумываешься, что бы еще тут внизу сделать.

— Тут тебя Серега очень искал. Хотел с тобой дров поколоть.
— Я ему 100 тысяч должен и не отдаю. А с чего ты решил, что он со мной хотел дров поколоть?
— Так он с топором приходил...

Встала утром, дочь надо в садик вести, а лень. Я мужу говорю:
— Отведи ребенка, полтинник дам.
Тишина. И тут дочь:
— Давай сотню, сама уйду!

Алкаш входит в бар, открывая ногой дверь, и орет:
- Вы все здесь сраные ублюдки!
Тут встает здоровый солдафон и спрашивает:
- И я тоже?
- Да, и ты тоже.
В общем, солдафон так избивает алкаша, что того увозят на скоряке.
Через месяц алкаш, очухавшись, вновь приходит в тот же бар, все так же открывает ногой дверь и кричит:
- Вы все здесь сраные ублюдки!
Вдруг он замечает того же солдафона и добавляет:
- Кроме военного!
Тут солдафон встает, направляется к нему и недовольным тоном говорит:
- Слышь, ты, я не терплю дискриминации!