СССР. 30-е годы. В тюрьме Карлу Радеку пришлось заполнять анкету. Когда дошла очередь до графы "Чем вы занимались до революции", он вписал: "Сидел и ждал". Следующим шёл вопрос "Чем занимались после революции". - "Дождался и сел", - написал Радек.
Чёта не пойму… А что, патриарх Кирилл не может помолиться, крепенько так, чтобы дожди залили лесные пожары? Ведь у него, как он усиленно намекает, прямой выход на того, от кого это зависит…
Специалисты МЧС подсчитали, что если хотя бы 5 млн. жителей г. Москвы и 3 млн. приезжих, выпивших по 2 литра пива, организованно доставлять к "горящим точкам" по малой нужде, то пожары на подмосковных торфяниках можно будет ликвидировать всего за два дня.
Курить конечно вредно, вон у меня один сосед от рака легкого умер, а другой сосед пьяный заснул, оставив незатушенной сигарету, начался пожар и весь подъезд разнесло взрывом газа. Хорошо, что я в это время за куревом в магазин пошёл.
- Я слышал, ты недавно из тюрьмы вышел. - Да, год отсидел. - А за что? - Понимаешь, меня пригласили на званый вечер. В приглашении было написано "только черный галстук". А когда я пришел, то все остальные были еще и в костюмах!
Вышел Ходорковский на свободу, купил домик в Англии. Сидит, закатом над Темзой любуется. Подходит дворецкий, ставит перед ним поднос. - Что это? - Овсянка, сэр. Михаил Борисович грустно размазывает кашу по тарелке: - А в тюрьме сейчас ужин... Макароны...
В детстве ведь как было: в зависимости от вины - наказание. День сидеть дома - домашний арест. Запретили общаться с друзьями - год без права переписки. Оставили без сладкого - карцер. Не дали денег на кино и мороженое - конфискация имущества. Месяц без велосипеда - пожизненное.