Еврей продает дачу. — Это и есть тот самый «приличный садовый участок», что вы продаете? Вы издеваетесь? Да в нем же десять шагов в длину и десять в ширину! — Да, но посмотрите какая роскошная высота...
Еврей прослужил пару недель и просится в отпуск. — Нельзя, — ему говорят, — соверши какой-нибудь подвиг! — А если танк арабский пригоню — пойдет? — спрашивает. — Танк годится — отвечают. Наутро еврей пригоняет арабский танк. Ему без разговоров оформляют отпускные документы — езжай, мол. Но тут кто-то спросил: — А как ты танк пригнать сумел? — Очень просто: сел на свой танк, поехал к арабам и крикнул: "Кто в отпуск хочет — давай машинами меняться! . .
Соседка по даче спрашивает соседа: – Отчего у вас помидоры такие красные? – А я к ним утром голым выхожу. Они меня видят и краснеют. Попробуйте. На следующий день: – Ну как? – спрашивает сосед. – Помидоры не отреагировали. Зато как огурцы в рост пошли!
После прихода Гитлера к власти суды Германии остались без работы. Евреи не подавали иски против евреев, так как не хотели ссориться друг с другом в это суровое время. Немцы не подавали иски против евреев, чтобы их не заподозрили, что они ведут с ними дела. Евреи не подавали иски против немцев, так как абсолютно никакого шанса выиграть дело у евреев не было. А немцы перестали подавать иски против немцев, так как невозможно победить в суде без хорошего адвоката.
— Рабинович, что я вижу! Вы едите сало? — Ну таки да. — Ну какой же вы тогда еврей, если едите сало? — А давайте спросим так: ну какое же это сало, если его ест еврей?
Прапорщик, решив проверить своих солдат, спрашивает у строя: - Кто может сказать, сколько будет 4 х 8? Один солдат делает шаг вперед и отвечает: - 48, товарищ прапорщик! - Очень хорошо, рядовой Петров! Грубовато, конечно, но зато как энергично!
- Яша, вам надо больше заниматься дома! В этом году в нашей консерватории ожидается огромный конкурс по классу скрипки. - Куда уж больше, Семён Маркович!? Седьмой сосед повесился!..
Местный и приезжий евреи стоят у могильной плиты с надписью «Неизвестному еврейскому солдату». Приезжий сокрушается: — Никак нельзя узнать, кто здесь лежит? — Почему нельзя? Все знают, что здесь лежит Хаим Рабинович. — Так причем здесь неизвестный солдат?! — Точно неизвестно, был ли Хаим Рабинович солдатом.