Как легко опошлить хорошее имя. В п...

Беседуют два ученых. — Я заметил, что ночью у меня мысль работает четче, яснее и часто именно в это время приходят гениальные идеи. Для того, чтобы их не забыть, я на прикроватной тумбочке всегда кладу блокнот, ручку и записываю рождающиеся идеи. — Уважаемый коллега, должен сказать, что тоже самое происходит и со мной, но я не тетрадь с карандашом кладу возле себя, а секретаршу.

Терпение, как и штаны, может лопнуть в самое неожиданное время и в самом неожиданном месте.

— Алло, это полиция? Помогите, ко мне в дом забрался енот!
— Успокойтесь. Сделайте из разных вкусняшек дорожку, и он по ней уйдет!
...
Через некоторое время опять звонок:
— Я сделал все так, как вы сказали. И теперь у меня дома два енота!

Встретились три моряка. Один из них, желая похвалиться перед приятелями, сказал, что последнее время плавает на таком большом корабле, что капитан, когда ему приходится отдавать команды, ездит на палубе на автомобиле. Другой моряк, махнув пренебрежительно рукой, заявил:
– Это ещё что! А я плаваю на таком корабле, что нашему капитану для того, чтобы отдавать приказания, приходится летать над палубой на вертолёте.
– Это всё ерунда, ребята! – сказал третий. – А я вот последнее время служил на таком корабле, что наш кок, желая проверить, сварилась ли картошка, вынужден был плавать внутри котла, где она варилась, на подводной лодке.

После кораблекрушения несколько человек спаслись и оказались на необитаемом острове. Поскольку есть там было совсем нечего, они решили бросить жребий, кто из них должен пожертвовать собой, чтобы быть съеденным. Когда через какое-то время доели первого несчастного, решили снова бросить жребий. Затем снова. В конце концов на острове остались всего два человека, и им тоже пришлось бросать жребий, кто кого должен съесть. Как только один из них увидел, что проиграл, он завопил:
- Подожди, не убивай меня: у нас здесь есть огромный ящик рыбных консервов, который тоже прибило к берегу. Идем, покажу.
И действительно, в пещере неподалеку лежит ящик рыбных консервов.
Выигравший удивлен и возмущен:
- Так что же ты не сказал об этом раньше, еще до того, как мы съели столько людей?
- Да ты знаешь, я рыбу не очень люблю.

– Ты где служил?
– Не далеко от Парижа.
– Ух ты! А где конкретно?
– В Челябинске.
– Фига се "недалеко"…
– Ну не знаю, ротный говорил, что полетное время 12 минут…

Люди! — Как вам не стыдно! Не смейте называть Киркорова — Филей! — Миллионы поклонников любят этого артиста. Талантливого, умного, доброго, по—настоящему интеллигентного пса из передачи "Спокойной ночи, малыши"... — А вы его именем кого называете?!

В одном доме жили два однофамильца, один из которых умер а другой в это время уехал в Африку и написал жене письмо. Но почтальон перепутал фамилии и передал письмо вдове. Та прочла его и упала в обморок. Письмо гласило:
"Дорогая! Добрался удачно. Пекло ужасное..."

Можно уже прекратить давать технике нежно-дамские имена "Веста", "Иволга", "Ласточка" (совершенно на оных не похожи!) и начать присваивать бодро-пацанские кликухи "Кабан", "Ёж", "Бизон", "Медведь", "Енот"?

Давно это было.
Возвращаюсь в электричке в училище из уволнения. Вдруг вижу — дружок мой по кличке "Лётчик" сидит, скучает у окна. Присаживаюсь рядом, "Здорово, — говорю, — Лётчик" и замечаю, что он пьян просто в жопу. И вот он мне заплетающимся таким голосом говорит:
— Слушай, а хто ета, ик... сегодня того, ик... дежурный по курсу?
— Капитан Гордиенко, — отвечаю, — И как же ты в таком виде будешь ему докладывать?
— А я ета, ик... чё, такой пьяный? Чё, ик... заметно?
— Лётчик, да ты же просто лыка не вяжешь.
Тут он мне говорит, что он на этом деле попасться никак не может, потому что его лишат увольнения, а в следующий выходной у него какое-то важное мероприятие, и всё такое... И просит меня порепетировать с ним рапорт капитану. И вот начинаем мы репетировать.
— Трищ ктан, — начинает выводить мой бухой друг, — Крсант Ткачнка с гродскова вольненья приыл, ик... Во время, ик... вольненья змечаний не имел, ик... Ну как, нормальна?
— Тьфу, чёрт, — говорю я,- Ты, во-первых, прекрати икать, а во-вторых, не глотай согласные, а то сразу видно, что пьян в дым.
Лётчик сконцентрировался, задержал дыхание и выдал:
— Таварищщщ ка-апита-ан, ка-арсант Ткаченко из гара-адскова-а ува-альнения прибыл. Ва-а время ува-альнения за-амечаний не имел. Пойдёт?
— Нет, — говорю, — видно, что ты гласные нарочито тянешь. Говори спокойно, расслабься...
Короче, до самого Голицыно Лётчик на весь вагон орал слова волшебного заклинания, которое должно было ему помочь избежать сурового воинского наказания за пьянство.
При подходе к дивизиону, Лётчик, набросав в пасть припасённых мятных таблеток, вызвался идти на доклад первым. И ведь пошёл. Я, с замиранием сердца, жду снаружи. Ровно через пол-минуты сияющий Лётчик вываливается из канцелярии и, гнусно хмыкнув, идёт переодеваться. Я ничего не понимаю — ведь то, что он пьян, мог не заметить только слепой и глухой. Захожу на свой доклад, открываю рот и вижу... за столом сидит дежурный капитан Гордиенко... пьяный не в жопу, а просто в две жопы.