Как-то у Юрия Никулина спросили, как ему удалось выжить после падения с высоты 100 метров в фильме "Бриллиантовая рука". Никулин ответил: - Это вы у манекена спросите.
Ползет альпинист на скалу, вдруг видит – на вершине, зацепившись одной рукой за выступающий камень, в позе лотоса висит йог и читает книгу. Альпинист обалдел и спрашивает: – А правду говорят, что вы, йоги, все можете? Йог отрывает руку от камня, перелистывает страницу: – Врут!
Гаишник останавливает нарушившую машину. Водила ему: — Вы вообще видите, кого останавливаете?! Я же сам Никита Михалков! Стыдно не узнавать светило мирового кинематографа! — О, простите покорно, Никита Сергеевич! Я просто хотел взять у вас автограф. — Ну так и быть давайте. Гаишник подсовывает режиссёру пустой бланк протокола, тот расписывается и уезжает. Гаишник потирает руки: — Ну вот сейчас самое кино и начнётся.
На автобусной остановке мама с дочкой лет четырех. — Мам, а давай ты не пойдешь сегодня на работу. А я не пойду в садик. Нам и так вдвоем весело. — Не могу, у меня все отмазки кончились. Ребенок, разводя руки, с искренним великодушием: — Так возьми мои! — Ага, сейчас позвоню Егору Степановичу и скажу, что уписалась на остановке и на работу сегодня не приду, потому что это были последние чистые колготки.
Ползет альпинист на скалу, вдруг видит - на вершине, зацепившись одной рукой за выступающий камень, в позе лотоса висит йог и читает книгу. Альпинист обалдел и спрашивает: - А правду говорят, что вы, йоги, все можете? Йог отрывает руку от камня, перелистывает страницу:- Врут!
У одного повара, руки были кривые, все из них валилось. Макароны там, колбасу если режет или овощи, все на пол летит. И он ничего никогда не убирал. И вот однажды решил он поджарить лепеху, намазал маслом, да и тоже уронил. Так появилась пицца.
- Здравствуйте, меня зовут Юрий, и я алкоголик. Аплодисменты. - Здравствуйте, меня зовут Степан, и я потомственный алкоголик. Бурные аплодисменты. Тамада: - Ну, а со стороны невесты кто-нибудь хочет выступить?
Жена ушла жить к соседу. Какое наслаждение теперь по вечерам с холодной бутылкой пива в руке сидеть, прижавшись ухом к стене, и наслаждаться шумом скандала. И думать сладострастно при этом: «А ведь на его месте мог быть я…».