Карлсон и Чебурашка ид...

Почему за женщин мы пьем стоя?
Во-первых, потому что лежа пить неудобно.
Во-вторых, чтобы некоторое время гордо возвышаться над ними.
В-третьих, мы пьем стоя, потому что так больше входит.
В-четвертых, мы таким образом разминаем затекшие конечности.
В-пятых, мы встаем, чтобы отряхнуть с брюк остатки салата.
В-шестых, встаем для того, чтобы лучше разглядеть всех присутствующих за столом женщин.
В-седьмых, придумали этот ритуал для того, чтобы в случае чего резко рвануть с высокого старта.
В-восьмых, мы таким образом выясняем, кто из нас остался под столом приставать к женщинам.
В-девятых, мы встаем, чтобы потом, садясь, почувствовать облегчение.
И наконец, мы поднимаемся для того, чтобы не слышать в самое ухо:
"Хватит пить! Тебе уже хватит!"
Итак, за женщин! Мужчины пьют стоя!

Карлсон уже два часа летал по комнате и кричал:
- Малыш, уведи немедленно собаку или открой окно!
- Нет, Карлсон, полетай ещё, очень уж жарко сегодня

Испекла мама пирожки, да они немного подгорели. Отец поковырял пирожок ногтем, постучал пирожком об стол, чуть стол не поломал. Посмотрел на фотографию тещи на стене, и позвал дочку:
— Красная Шапочка, тут мама пирожков испекла, пойди проведай бабушку...

— Красная Шапочка! — воскликнул Серый Волк.
— Серая шубка! — воскликнула девочка.

Идет Красная Шапочка по лесу. Вдруг из кустов высовывается голова волка.
- Ты куда идешь, наверно, к бабушке?
- Да.
- В корзинке, наверно, пирожки?
- Да.
- Пирожки, наверно, завернуты в газету?
- Да.
- Ну-ка дай мне газетки...

- Капитан, к вашей дочери сегодня придет учительница музыки, не выражайтесь при ней как сапожник. Она человек музыкальный, интеллигентный. Говорите так, чтобы она могла вас понять.
- Тысяча скрипичных ключей и ноту Фа мне в ухо!

Любовь - это когда у женщины большие уши, а у мужчины - макаронная фабрика.

Из школьного сочинения: "Красная Шапочка шла по лесу, где росли грибы, а потом не смогла отличить бабушку от волка".

Жена ушла жить к соседу. Какое наслаждение теперь по вечерам с холодной бутылкой пива в руке сидеть, прижавшись ухом к стене, и наслаждаться шумом скандала. И думать сладострастно при этом: «А ведь на его месте мог быть я…».