Кажется, в фонаре светлого будущего...

Скоро 1 сентября.
Кто-нибудь подскажет, где есть школа с окнами, шторами, дверьми, лампочками, где стены покрашены, линолеум уложен, и всё это без родительского комитета.
Очень нужна для дочки.

- Совсем задолбал меня директор, три года без отпуска, да еще и в выходные дергает! - жалуется один бухгалтер другому.
- У меня идея! - говорит другой бухгалтер.
Он цепляется ногами за трубу у потолка и висит вниз головой. Входит директор:
- Что вы себе позволяете, что здесь происходит?
- Я лампочка, я электрическая лампочка!
- Вижу, вы переутомились, идите домой Семен Михайлович, даю вам недельный отпуск!
Семен Михайлович уходит. Директор:
- А вы, куда собираетесь Виктор Иванович?
- Не могу же я в такой темноте без света работать!

Вкусно готовлю, стираю, чиню розетки, прочищаю засор в ванной, вкручиваю лампочки, выношу мусор, не смотрю футбол… блин, я бы была офигенным мужиком!

Фраза девушки, которая уложила весь автосервис: - "Я когда даю в зад, у меня не горит лампочка". Ответная фраза приемщика, от которой все полегли на месте: - "Понятно, а с машиной то что?"

— Вовочка, вчера вечером в холодильнике было два торта, а сегодня утром - один, почему?
— Мама, в холодильнике сгорела лампочка, и второй я не заметил!

Почему на уроках труда девочек учат шить юбочки и переднички, учите сразу: гвозди забивать, стулья чинить, лампочки вкручивать, санузел менять - это хотя бы пригодится!

ВОПРОС: Сколько надо фанатов Матрицы, чтобы вкрутить лампочку?
ОТВЕТ: Ни одного - лампочки нет.

Сколько феминисток нужно, чтобы вкрутмть лампочку?
- Две. Одна вкручивает, а другая следит за тем, чтобы им ни один мужик не помог.

Вечер, темный переулок, вдали горит фонарь. Пьянеющая дама средних лет пускает пузыри в луже. Проходящий мимо интеллигентный мужик в плаще, шляпе с зонтом—тростью: — Боже мой, женщина, вы же женщина, как вам не стыдно, давайте я вам помогу подняться... Разве может так себя вести женщина... Что могло произойти? Преподнявшись на один локоть дама отвечает: — Слышь, интеллигент, а мож я Снегурочка, а мож я таю...

Штирлиц шел по ночному Берлину плотно закутавшиcь в плащ. Моросил мелкий промозглый дождь который так и норовил затечь Штирлицу в левую ноздрю.
Почему в левую? - c досадой думал Штирлиц. В воздухе застыло что-то непонятное, тоскливое и тревожное, похожее на туман. Штирлиц вышел из запоя.
Неожиданно из-за угла бывшего Театра Лилипутов появилиcь три темные фигуры в форме офицеров гестапо. Фигуры окружили Штирлица со всех cторон девятимиллиметровых шмайсеров МР40 с откидным прикладом.
cлепя глаза отблесками уличных фонарей на мокрых cтволах
Повеяло перегаром дешевого гестаповского портвейна, который тут же напомнил Штирлицу его родной перегар и, cоответственно, родину-мать.
- ... мать! - пронеслось в голове у Штирлица.
- ... мать! - отозвалоcь эхо в другой половине головы.
- Sich eine Zigarette anzunden? [Закурить не найдется? ] - спросил старший гестаповец, хриплым от хазергита голосом.
- Seichas vyi u menya zakurite, suki! [Конечно найдется! ] - с надрывом ответил Штирлиц, и быстро, но cо смаком, дал закурить двум немцам.
Третьего в ту ночь ему догнать так и не удалось.