Хочу как Черчилль!- Дожить до глу...

— Алло, сынок, у тебя есть п@рнофильмы?
— Да, есть.
— Выбери для меня штук 10 покруче, с непрерывными громкими стонами и криками.
— Зачем это вам на старости лет?
— Через стенку в соседней квартире поселились молодожены, спать не дают, хочу их выкурить оттуда.

Когда мы поехали в Москву, то решили себе ни в чём не отказывать. - Мы курили только гаванские сигары, пили коньяк "Хеннеси", закусывали чёрной икрой и сморели последние лицензионные фильмы, на крутом ноутбуке, за четыре штуки баксов. - Таких понтов общий вагон ещё не видел!

- Скорее сюда, тут художник умирает! !
- Где?
- Во мне. Принесите скорее виски.
- Отстань, никто не будет спонсировать твой алкоголизм.
- Мерзкие убийцы.

В Америке еврей заходит в бар и обращается к темнокожему бармену:
- Мне виски, понял, ты, черномазый ублюдок?
Бармен, привыкший сохранять спокойствие в любых ситуациях, отвечает:
- Не очень-то это вежливо с вашей стороны. Ведь если бы я к вам так обратился, вы бы, наверное, очень обиделись.
- А мы можем попробовать. Давай, я встану за стойку, а ты как будто клиент.
Еврей встает за стойку, негр подходит к нему и говорит:
- Мне виски, понял, ты, грязный жид?
Еврей:
- А здесь черномазые ублюдки не обслуживаются!

К старости память стала никудышной, но зато теперь перечитывать и пересматривать детективы стало интересно - не помнишь, чем всё закончится.

Турист остановился в захолустном американском городишке. После осмотра достопримечательностей он долго и безуспешно искал "квартал красных фонарей" и, отчаявшись, обратился к старожилу, покуривавшему сигару на веранде своего дома:
- А есть ли в вашем городе ночная жизнь?
- Была, - ответил пожилой джентльмен, - но она уехала в Новый Орлеан.

Старость - это когда зовешь жену в душ потереть спину, чтобы потереть спину.

Сидят два джентлемена за послеобеденной сигарой.
Первый:
- А скажите мне, Джеймс, что вы думаете о беге трусцой?
Второй:
- Я думаю, Арчибальд, что он мне не нравится!
Первый:
- Ну почему, Джеймс, ведь это так полезно...!?
Второй:
- Видите ли, Арчи, когда я бегу трусцой, у меня всегда вываливается лед из стакана виски...

Во дворике у подъезда на лавочке сидят бабульки.
Тут к подъезду подруливает крутой джип, выходит из него новый русский, видит бабулек и начинает наезжать:
- Чего расселись, старые кошелки, у моего подъезда, в натуре?
Одна из бабушек отвечает:
- Что ж ты, сынок, на нас ругаисси? Совсем старость не уважаешь. Я вот внучку своему на тебя пожалуюсь, он мене в обиду не дасть.
- Что?! Какому-такому внучку? Что, конкретный пацан? Так пусть завтра на разборку подваливает, побазарим. Короче, бабка, передай внучку, завтра в пять на этом месте стрелка.
- Ладноть, передам.
На следующий день к подъезду приезжают пять джипов с братвой, рассредоточились по двору, оцепили подъезд, биты, автоматы, все как положено. Новый русский во главе бригады. Бабульки сидят на той же лавочке.
- Ну что, бабка, где твой внучок-то?
- Да где-то здеся. А где - хто ж его знаеть, он же у меня снайпер.

На необитаемом острове в Тихом океане оказались по трое представителей разных наций — двое мужчин и одна женщина от каждой. Месяц спустя произошло следующее: один итальянец убил другого из-за итальянки, французы объединились в счастливом союзе, немцы делят женщину, строго соблюдая расписание. Греки живут вместе, а гречанка им готовит и стирает, англичане отчаянно ждут, когда появится тот, кто их, наконец, представит англичанке, болгары, бросив последний взгляд на даму, отправились вплавь на материк. Шведы, так и не сумев завлечь независимую шведку, помышляют о самоубийстве, утешая себя тем, что на острове хотя бы не идет снег и не надо платить налоги. Ирландцы построили винокуренный завод, и об ирландке после нескольких литров виски уже не вспомнили — главное, что виски не достанется англичанам. Один из русских женился, а другой, убив ирландца и продав визы болгарам, получил деньги, на которые купил треть винокуренного завода, стал продавать вино англичанам, нанял грека в качестве продавца, а немцев — телохранителями. Швейцарцы окружили свою территорию забором и поклялись ни во что не вмешиваться.