Художник Кошерный.Картина Суббота....

Старый еврей первый раз взял на работу в свою лавку сына, вечером мать спрашивает:
- Как дела?
- В целом хорошо но есть нюансы
- Что, плохо считает?
- Нет с этим хорошо
- Груб с покупателями?
- Нет.
- Так что же?
- Когда сдает сдачу, плачет.

Евреи подарили миру множество научных открытий. Но поскольку евреи ничего бесплатно не дарят, для них придумали Нобелевскую премию.

Художники не рисуют, а пишут.
Моряки не плавают, а ходят.
Артисты не играют, а служат.
Короче, одни только лётчики не выпендриваются, а летают.

Еврей выиграл главный приз в числовой лотерее, поставив на число 49. Другой еврей его спрашивает: — Как ты додумался поставить на 49? — Очень просто. Мне снились семерки, семерки. Я посчитал их, насчитал шесть штук и поставил на 49. — Но ведь шестью семь — 42, а не 49! — Вот и ходи без штанов со своей математикой!

- Ну что, Саня, в субботу вечером в библиотеку идем? Как в какую? В загородную, конечно. Она до двух ночи работает, и у нас там знакомый библиотекарь есть. Помнишь, который в прошлый раз с подносом ушел и все книжки между столиками разлил? Я ему уже звонил. Попросил приготовить три брошюры о Петрове-Водкине.
- Ты с ума сошел, Петь, три брошюры о Петрове-Водкине на двоих! Это же какие мы с тобой начитанные оттуда уползем. К тому же я теперь, сам знаешь, ничего, кроме Сухово-Кобылина, не читаю.
- Сень, ты что? Сухово-Кобылина вместе с Петровым-Водкиным читать нельзя. Это все равно что сказки Ершова на ночь читать. Наутро будешь чувствовать себя коньком-горбунком!

Пушечное сало НАТО...

Старшина выстроил новобранцев. — Художники есть? — Есть. — Выходи! Вышли двое. — Возьмите пару топоров и к вечеру нарисуйте мне поленицу дров!

На карантине ученые работают, инженеры проектируют, писатели и программисты пишут, художники и музыканты творят.
И только пустые, никчёмные, бестолковые и бесполезные люди ноют от скуки

— Француз — это не национальность, это образ жизни. Еврей — тоже не национальность, это образ мышления. — А русский? — Русский — это судьба.

Местный и приезжий евреи стоят у могильной плиты с надписью «Неизвестному еврейскому солдату». Приезжий сокрушается: — Никак нельзя узнать, кто здесь лежит? — Почему нельзя? Все знают, что здесь лежит Хаим Рабинович. — Так причем здесь неизвестный солдат?! — Точно неизвестно, был ли Хаим Рабинович солдатом.