Когда дует ветер перемен, многие ок...

- Ваша дочь все перемены бегает за мальчиками!
- Но в её возрасте все бегают за мальчиками.
- Но не с ножом!

Амур чистил снайперскую винтовку.
На мускулистых руках под высоко закатанными рукавами пропотевшей линялой рубахи цвета хаки, шевелились жгуты мышц. Уперев приклад винтовки в каблук высокого ботинка, Купидон мерно двигал шомполом. Шшшших. Шшшших.
Святой Валентин с интересом глядел на широченную спину бога любви, мысленно представляя себе, что было бы, если бы в своей работе тот пользовался, например, секирой. Словно почувствовав его взгляд, Амур оглянулся.
- Фух, - сказал он, - жарко сегодня.
- Февраль вроде, - без особого энтузиазма отозвался Валентин, - откуда жара?
Амур заглянул в канал ствола и удовлетворенно сплюнул.
- Февраль, - бормотнул он, - февраль... Работы вагон, вот и жара. По всему миру.
- Ты чего таким старьем пользуешься? - спросил Святой Валентин, разглядывая добела вытертую сталь старенькой “снайперки”. Амур хмыкнул и сдвинул подальше на затылок черный берет со щитом “Wild Geese”.
- А чего? - обиженно сказал он, несколько раз щелкнув затвором. -
Тяжеловата, конечно. Зато надежная. Тульский Мосин, семь шестьдесят два.
Хоть песка в нее насыпь - работает как часы, и хрупких деталей нет, кроме прицела. А возьми какую-нибудь Си-Эф-Ай Лимитед Эдишн АА - хлопот не оберешься...
Валентин поморщился. Он уже успел позабыть, что огнестрельное оружие было для Амура “бзиком”, о винтовках, глушителях и боеприпасах он мог говорить неделями, тем более, что времени у него было хоть отбавляй.
- Или вот Штейр Шарфшутцен Гевер семидесятого года... - доносился до него голос Амура. Валентин поспешно прервал увлекшегося бога любви.
- Лучше бы ты из лука, как в старину, стрелял.
- Из лу-ука... - презрительно протянул Амур. Винтовку он уже оставил в покое, и теперь медленно водил по точильному камню черным лезвием длинного ножа. - Лук, Валя - это прошлый век... нет, даже не век, а тысячелетие. А еще: где мне столько стрел взять? Титановые - давай-ка ты, потаскай с собой? А деревянными только попробуй начать стрелять, сразу чертовы защитники окружающей среды на дыбы встанут. Гринписовцы всякие, международники.
Он помолчал, проверяя остроту лезвия на толстом неровном ногте большого пальца.
- И потом... Поправки на ветер сильнее надо делать, дальность ниже, точность поражения. Нет. Хватит луков.
- А арбалеты? - осведомился святой, вертя в руках открытку-”валентинку”.
- Пробовал, - твердо покачал головой Амур, - не мое. Стрелы еще тяжелее, заряжать дольше. Хотя вот, есть кассетного заряжания... нет, все равно не для меня.
- Знаешь, что? - сказал Валентин. Он порвал открытку на мелкие кусочки, ссыпал их с ладони и стоял, провожая взглядом белые квадратики, уносящиеся по ветру. Амур вопросительно поднял бровь.
- Заведи себе самолет и переходи на бомбометания. Кассетные бомбы, шариковые... Вакуумные. Сразу всех и накроешь, никто не уйдет.
- Смешно, - скривился бог любви, досылая патрон в патронник, - шутник ты, Валентин, хоть и святой. Нам сегодня весь день в паре работать, не забыл?
- Помню, - вздохнул Валентин, машинально тронув дальномер, висящий на поясе, - ну, мое дело маленькое, как у всякого корректировщика. Я только предупреждения рассылаю. Мол, “ты будешь моим Валентином”. Или
Валентиной. Только человек это получил, а тут ты - бах! и точка.
Постарайся все-таки в голову не стрелять. Рассудочная любовь - она, сам знаешь, добром не кончается, да и вообще - абсурд какой-то.
- Привычка с Косова, - проворчал Амур, подгоняя ремень, - ладно, как скажешь. В сердце так в сердце.
- И без контрольного, ладно? - Валентин твердо выдержал обиженный взгляд бога, словно у того отняли любимую игрушку. - Не надо контрольного,
Амур. Мы не киллеры.
- Можно подумать, то, что мы делаем - лучше...
Валентин махнул рукой и отвернулся. Глянул вниз.
- А, вот и первый. Ранняя пташка.
- Ветер? - деловито спросил Амур, приникая глазницей к окуляру прицела.
- Расстояние, угол?
(c) Вадим Шарапов

- Ты права подруга, не везет нам блондинкам с мужиками, они такие непостоянные как ветер, утром один целует, а вечером другой!

Отчего папа такой сильный, как ветер, а мама ласковая, как река?
Отчего-отчего... Просто дурь сегодня хорошая попалсь!

Школа учит и хорошему, например, – не бояться перемен.

-Мама,знала бы ты,какие нехорошие слова мы на перемене писали на доске.
-Я надеюсь,ты не писал?
-Не-е,я диктовал.

Hа перемене Вовочка подходит к Машке и говорит:
- Машка, идем в туалет, поиграем во взрослые игры.
Машка согласилась, пришли они в туалет, Вовочка стал сзади Машки, задрал ей юбочку и давай ее во взрослые игры играть. Машка говорит Вовке:
- Вот ты, Вовка, пригласил меня сюда, а сам вместо того, чтобы обнять, стал сзади, да еще и руки свои себе в карманы запхал.
Вовочка:
- Hу, конечно, я вот на прошлой перемене Ирку тра#ал, так она у меня из карманов все фантики повытаскивала!

- Вовочка, придумай предложение с глаголом "иметь".
- Верку Перепёлкину может иметь любой мужчина.
- Вот наглец! Вон из класса!
На перемене учительница выходит в коридор и замечает, что Вовочка уплетает плитку шоколада.
- Кто дал тебе шоколад?
- Директор школы. Он спросил, за что меня выгнали с урока, и записал адрес Перепёлкиной.

Маленькая девочка приходит из школы домой и говорит:
- Мама, ты представляешь, меня мальчик на перемене поцеловал прямо в губы!
Мама возмущенно спрашивает:
- И как же это произошло?
- Это было очень нелегко, но три подружки помогли мне его удержать.

Мама будит Вовочку: — Вовочка, вставай, пора в школу! — Да ну ее! Опять Петров на перемене драться будет. — Вовочка, пора. — Не пойду! Опять Птицын тряпкой для доски кидаться будет. — Вовочка, ты опоздаешь! — Нет, не пойду! Опять Иванов из рогатки стрелять будет. — Вовочка, как же ты не пойдешь, ты ведь директор школы?!