Летает Санта Клаус, разносит подарки. Близится новый год. График у Санты сжатый, домов облететь еще надо дофига, а времени – в обрез. Залетает в трубу в очередной дом, смотрит, а там девушка обнаженная лежит. Санта задумался: – Воспользуюсь девушкой – не успею подарки вовремя разнести. А не воспользуюсь – в трубу не смогу вылететь…
Санта Клаус залезает в свои сани и, собираясь ехать, берёт плётку и замахивается на своего оленя Рудольфа. Рудольф смотрит на Санту и говорит: – Хлещи меня, хлещи! Старый извращенец!
Жена — мужу: — Дорогой! Почему когда ты за мной ухаживал, то часто дарил мне цветы, подарки; а с тех пор как мы поженились, все это прекратилось? — Дорогая! Где ты видела рыбака, который насаживает наживку после того как рыба поймана?
У барона Мюнхгаузена с женой была договоренность, что он будет дарить ей подарки и всячески хвалить только когда она родит ему восемь детей. И каждый раз на вопрос о подарках, он ей говорил: "Восьмого, Марта!". Отсюда и пошла эта традиция.
Парень рассказывает приятелю: – Ты знаешь, какая сейчас опасная работа у Деда Мороза? Я вот тут нанялся под Новый год. Теперь дают специальное обмундирование: бронежилет и бронетрусы. Бронежилет для того, чтобы со всей силы бить себя кулаками в грудь и кричать: – Гадом буду, мужики, если елка не зажжется! – Ну, а бронетрусы-то зачем? – А вдруг не зажжется?