Милая, иди сюда. Потрогай его, не...

Когда я был маленьким, мама посылала меня в магазин и давала 10 копеек. На них я приносил 2 булки хлеба, 2 бутылки молока, 3 пачки сыра, дюжину яиц, консервы и шоколадку. Сейчас это невозможно... Понатыкали, бл@ть, камер! !

Урок в 3-м классе. Вовочка думает:
– Так, Ленка беременна – аборт делать не хочет, вчера избил отец – ушел из дома, залетел на
2000 баксов…
Марьиванна:
– Вовочка сколько будет дважды два?
– Четыре, милая, четыре. Мне б твои проблемы.

Торренты придумал Иисус Христос: он купил 5 хлебов и 2 рыбы, а потом разделил их на 5000 человек.

Сpазу же после сделанного минета подpужка выговаpивает своему бойфpенду:
- Мало того, что ты не бpосил куpить анашу, так ты еще и втихоpя онанизмом занимаешься?
- Милая, с чего ты это взяла?
- Так у тебя же член маpихуаной пахнет!

Испекла бабка колобка, а он возьми да укатись. С тех пор на Руси и стал входить в моду хлеб «кирпич».

Придя домой, сразу заподозрил что-то недоброе. За столом сидели теща и жена, на столе - торт "Наполеон", коньяк "Кутузов" и Бородинский хлеб! Видимо, битва будет нешуточная...

Заходит новый русский в аптеку:
— Хлеба!
Аптекарша, растерянно:
— Но это аптека! Здесь не продают хлеб.
— А по барабану! Хлеба давай!
Короче, кое-как отделалась от него. Но на следующий день история повторилась. На третий день испуганная аптекарша скупила весь соседний хлебный магазинчик и разложила продукт на прилавок. Тут, как по часам, заходит новый русский.
— Молока!
— Но вы же два дня требовали хлеба!
— Хлеб уже в библиотеку завезли.

В южной Англии стояла необычайная жара.
- Сегодня слишком жарко, чтобы одеваться, - сказал Джек, выходя из душа. - Как по-твоему, милая, что подумают соседи, если я выйду на лужайку прямо так?
- Вероятно, что я вышла за тебя ради твоих денег.

Приезжает мужик в санаторий на отдых, заходит, видит - ему навстречу идет отдыхающий. Мужик по-дружески его и спрашивает:
- Как тут у вас кормят?
- Дашь хлеба - скажу!

Сделал бутерброд: хлеб, сыр, листик салата, колбаса, корейская морковка, грудинка… Сижу — рыдаю… Хлебало так широко раскрыть не могу