Мюллер, давайте снимем девочек.- ...

Идет заседание в Рейхстаге, присутствуют Гитлер, Гимлер, Мюллер. Заходит Штирлиц, ставит на стол поднос с апельсинами, берет из сейфа документы и уходит. Гитлер в гневе:
- Это кто?
Гимлер и Мюллер в один голос:
- Это русский разведчик Исаев.
- Так, арестуйте его!
- Бесполезно. Выкрутится! Скажет, что апельсины приносил…

– Искали радистку, а нашли вот это, – сказал Мюллер и показал на старый скелет. – Как вы думаете, Штирлиц, сколько ему лет?
– Примерно, за сто, – ответил Штирлиц.
– Сейчас узнаю,- и, схватив останки, Мюллер ушёл…
Вернулся он часов через шесть со скелетом весь мокрый от пота, уставший, но радостный:
– Ему 105 лет 4 месяца и 2 дня!
– Откуда такая высочайшая точность? – искренне удивился Штирлиц. – Может, новые разработки в области химии? Современные открытия палеонтологов? Изобретения в анатомии?
– Нет! Нет! И ещё раз нет! Он сам сказал.

Ладно, я поняла что вся та тема с ангелом на одном плече и демоном на другом на самом деле для меня не актуальна, у меня с одной стороны вечно ноет тринадцатилетняя девочка-подросток, а с другой стороны бойкая семидесятилетняя бабка агрессивно машет клюкой.

- Присаживайтесь, Штирлиц, в ногах правды нет, - сказал Мюллер.
- В жопе тоже, - ответил Штирлиц.

Девочка бежит к маме с какашкой в руке:
- Мама! Мама! Смотри, я сюда чуть не наступила!!!

Мальчик рассказывает маме:
- У нас в садике есть девочка Лиза и она мне нравится. Когда у нас был тихий час,я хотел её поцеловать, но Лиза лежала далеко и поэтому Я В НЕЁ ПЛЮНУЛ!

Родительский день в пионерском лагере.
Маленькая девочка в розовеньком платьице жалобно просит:
- Деда, забери меня отсюда.
Дед (в майке-борцовке, шортах и с многочисленными наколками):
- Внученька, лагерь есть лагерь. Срок надо отбыть полностью.

Теща смотрит в окно на пустынный двор. Зять гладит утюгом шнурки.
Теща:
- Да, во дворе ни души...
- А где душить, мама?!

самые умные девочки всегда выбирают себе на дискотеке парня,который плохо плохо танцует....

Радистка Кэт спустилась в подвал и увидела два зеленых глаза, похотливо горящих в темноте.
– Ой, крыса, – с испугом сказала она.
– Сама ты крыса, – обиделся Штирлиц.