Не-а, не те времена пошли.Нет руков...

В Южной Корее перед пикником:
- Только вы, ребята, шашлык обязательно замаринуйте и затем хорошенько прожаривайте!
- Не волнуйся, мама, мы на этом уже не одну собаку съели!..

Муж играет с маленькой дочерью. Через некоторое время дочь его отталкивает и выдает: — Ну все, хватит — у меня голова болит. Муж сел, посмотрел на жену и спрашивает: — Вас этому с детства, что ли, учат?

Беседуют два ученых. — Я заметил, что ночью у меня мысль работает четче, яснее и часто именно в это время приходят гениальные идеи. Для того, чтобы их не забыть, я на прикроватной тумбочке всегда кладу блокнот, ручку и записываю рождающиеся идеи. — Уважаемый коллега, должен сказать, что тоже самое происходит и со мной, но я не тетрадь с карандашом кладу возле себя, а секретаршу.

Встретились три моряка. Один из них, желая похвалиться перед приятелями, сказал, что последнее время плавает на таком большом корабле, что капитан, когда ему приходится отдавать команды, ездит на палубе на автомобиле. Другой моряк, махнув пренебрежительно рукой, заявил:
– Это ещё что! А я плаваю на таком корабле, что нашему капитану для того, чтобы отдавать приказания, приходится летать над палубой на вертолёте.
– Это всё ерунда, ребята! – сказал третий. – А я вот последнее время служил на таком корабле, что наш кок, желая проверить, сварилась ли картошка, вынужден был плавать внутри котла, где она варилась, на подводной лодке.

Как-то Карл Радек сказал, что он за две недели из любого фашиста сделает коммуниста, а Йозеф Геббельс ему ответил, что он за неделю сделает обратное.

Здравтствуй Дедушка Мороз. Прошу тебя, сделай так, чтобы ребята не дразнили меня в этом году. С уважением, Петя Какашкин.

Монархист, любящий Николая II, — это как коммунист, любящий Горбачева.

Жена мужу:
— Саш, почему ты всё время злишься?
— Да потому, что я Виталик!

– Ты где служил?
– Не далеко от Парижа.
– Ух ты! А где конкретно?
– В Челябинске.
– Фига се "недалеко"…
– Ну не знаю, ротный говорил, что полетное время 12 минут…

Давно это было.
Возвращаюсь в электричке в училище из уволнения. Вдруг вижу — дружок мой по кличке "Лётчик" сидит, скучает у окна. Присаживаюсь рядом, "Здорово, — говорю, — Лётчик" и замечаю, что он пьян просто в жопу. И вот он мне заплетающимся таким голосом говорит:
— Слушай, а хто ета, ик... сегодня того, ик... дежурный по курсу?
— Капитан Гордиенко, — отвечаю, — И как же ты в таком виде будешь ему докладывать?
— А я ета, ик... чё, такой пьяный? Чё, ик... заметно?
— Лётчик, да ты же просто лыка не вяжешь.
Тут он мне говорит, что он на этом деле попасться никак не может, потому что его лишат увольнения, а в следующий выходной у него какое-то важное мероприятие, и всё такое... И просит меня порепетировать с ним рапорт капитану. И вот начинаем мы репетировать.
— Трищ ктан, — начинает выводить мой бухой друг, — Крсант Ткачнка с гродскова вольненья приыл, ик... Во время, ик... вольненья змечаний не имел, ик... Ну как, нормальна?
— Тьфу, чёрт, — говорю я,- Ты, во-первых, прекрати икать, а во-вторых, не глотай согласные, а то сразу видно, что пьян в дым.
Лётчик сконцентрировался, задержал дыхание и выдал:
— Таварищщщ ка-апита-ан, ка-арсант Ткаченко из гара-адскова-а ува-альнения прибыл. Ва-а время ува-альнения за-амечаний не имел. Пойдёт?
— Нет, — говорю, — видно, что ты гласные нарочито тянешь. Говори спокойно, расслабься...
Короче, до самого Голицыно Лётчик на весь вагон орал слова волшебного заклинания, которое должно было ему помочь избежать сурового воинского наказания за пьянство.
При подходе к дивизиону, Лётчик, набросав в пасть припасённых мятных таблеток, вызвался идти на доклад первым. И ведь пошёл. Я, с замиранием сердца, жду снаружи. Ровно через пол-минуты сияющий Лётчик вываливается из канцелярии и, гнусно хмыкнув, идёт переодеваться. Я ничего не понимаю — ведь то, что он пьян, мог не заметить только слепой и глухой. Захожу на свой доклад, открываю рот и вижу... за столом сидит дежурный капитан Гордиенко... пьяный не в жопу, а просто в две жопы.