Ну что вы так гонитесь за количеством пикселей и цветов на экранах и в камерах? Для всемирного признания достаточно одного черного пикселя, но большого, как у Казимира.
Сидят в одной камере зоофил, садист, некрофил и экстремал. Зоофил говорит: — Эх сейчас бы котенка!И с таким удовольствием засандалить!!! Садист: — Во ,а потом за лапы и башкой об стенку об стенку!!! Некрофил: — А потом пока еще тепленький..... Экстремал подумал—подумал и говорит: — МЯУ!
Очередь в аптеке. У окошка Вовочка с Машенькой покупают презервативы. В этот момент у Вовочки звонит мобильник. Он смотрит на экран и меняется в лице, но трубку снимает и похоронным голосом начинает разговор: - Да, мам... ... - Я в аптеке... ... - Покупаю гематоген... Очередь слегка всхохатывает, и это слышно в трубке, потому что Вовочка продолжает: - Смеются? Ну, смеются... Я ведь тут один такой за гематогеном, остальные за презервативами стоят!
Идет панихида. В зал вбегает взмокший человек, подходит к гробу и что-то сует в ноги покойнику. - Что это ты? - спрашивает знакомый, когда тот встал рядом. - Весь город обежал. Нигде цветов нету. Так я ему шоколадку...
Мужики в походе бухают у костра. Все отлично, единственная проблема – комары, которых просто огромное количество. Мужикам комары надоели, потушили они костер, чтобы комары на свет не летели, и заныкались в палатку. Через некоторое время один, уже совсем бухой мужик, из палатки выглядывает, а на улице светлячки летают – мужик перепуганный залезает обратно в палатку и говорит: – Мужики!… Комары с фонариками вернулись! Нас ищут!
Мужики в походе бухают у костра. Все отлично, единственная проблема - комары, которых просто огромное количество. Мужикам комары надоели, потушили они костер, чтобы комары на свет не летели, и заныкались в палатку. Через некоторое время один, уже совсем бухой мужик, из палатки выглядывает, а на улице светлячки летают - мужик перепуганный залезает обратно в палатку и говорит: - Мужики! Комары с фонариками вернулись! Нас ищут!!!
Заключенного приводят в камеру. — Нет, сюда не пойду. Здесь одни садисты. Ведут в другую. — Нет, сюда тоже не пойду. Здесь одни наркоманы. Заводят в третью, где сидит дряхлый худой старик. Заключенный соглашается остаться в этой камере. Потом спрашивает старика: — А тебя за что, дед? — А за людоедство, сынок, за людоедство.