Петрович был очень горд, что вот так, запросто, сидит рядом с директором комбината. Правда это было в зале суда, и они не были ни свидетелями, ни зрителями, а проходили по одному делу о хищениях.
- Подсудимый, за что вы избили потерпевшего? - Он подглядывал в окно, когда мы с женой занимались любовью. - А, так вы были в состоянии аффекта из-за этого извращенца? - Сначала он нам не мешал, но потом он решил задернуть штору, и я не выдержал.
Когда Илья Муромец был маленьким, он очень любил ходить в лес за грибами. Повстречался ему однажды Змей Горыныч, дважды леший, трижды кикимора... В общем, классные были грибы.
- Ты видел в Ютубе ролик, где Сердюков говорит об офицерской чести, о совести, и признаётся во всех крупных хищениях в Минобороны, сдаёт всех соучастников, а потом стреляется? - Нет, не видел! - И я не видел, и никто не видел, и никто никогда не увидит! Потому что такое, в принципе, невозможно: «Сердюковы» не стреляются, потому что у них нет ни чести, ни совести.
Самолет с Брежневым разбился в тайге. КГБ прочесало лес вокруг и арестовали Лису и Медведя. На вопрос о том, что они видели и знают о происшедшем, Лиса заявила: - Ничего. Тогда допросили Медведя. Ответ тот же: - Ничего. Лиса: - В самом деле, милок? А кто целую неделю медалями срал?
Судят мужика за браконьерство. Судья: — И как вы могли, охотясь на обычного кулика, подстрелить очень редкого желтопяточного кулика? Подсудимый, стоя к залу спиной, наклоняется к судье и приглушенным голосом: — Я отвечу, только скажите — моя жена сейчас на меня смотрит? Судья: — В зале много женщин — откуда я знаю, которая ваша?! ! Подсудимый: — Вот и я не знал, кто из этих бл. . дских куликов желтопяточный. .
У нас очень дружный коллектив. Я раньше думал, что ко мне все коллеги хорошо относятся. В качестве первоапрельского розыгрыша написал заявление об увольнении и на общем собрании его обнародовал. На что генеральный директор ответил: "Давно пора!" и подписал. Все присутствующие поддержали мою инициативу. Теперь как-то неловко говорить, что это была всего лишь первоапрельская шутка.