— Помнишь, я утром бегала по квартире с радостным криком «УРРА Я НАКОНЕЦ НАШЛА ЭТИ ЧЕРТОВЫ КЛЮЧИ!!!»? — Ну да… — Ты не видел, куда я их после этого положила?
Девочки из Вовочкиного класса договорились, что, если Вовочка скажет какую-нибудь пошлость, то они встанут и выйдут из класса. Начался урок, и учитель спрашивает: Дети, а что нового строится в нашем городе? - Школа. - Библиотека! - Музей! Вовочка: - Публичный дом. Девочки встают и выходят из класса, а Вовочка им кричит: - Куда же вы? Там же только фундамент залили!
Глинтвейн варим из того, что нашлось в квартире: вместо сухого красного вина - самогон, из специй - соль и чёрный перец, а из цитрусовых - репчатый лук...
Если вы забыли или потеряли ключи от дома, просто сломайте замок морально. Расскажите ему, какой он бесхарактерный неудачник. Напомните, как отчим наряжал его в женские платья. И просто посмейтесь над его глупой мечтой стать поэтом. Уверяем вас, он этого не выдержит.
Моряк пробыл в плавании год и как только очутился в родном порту снял проститутку. Завел ее на терминал за контейнеры, поставил раком и процесс пошел. Проститутка: - Ну ты даешь, моторист! - Да я не моторист, а штурман! - Был бы штурман, попал бы куда надо!!!
Алиса (любознательно): – Мам! А куда тампоны вставляют? Мама (подавившись яблоком): – Ну… как тебе сказать… в общем туда, откуда берутся дети. Алиса (оф*гев): – В аиста, что ли?!
Еврейская коммунальная квартира. На кухне стоит Мойша, положив член на батарею, и читает физику. Заходит сосед, видит такую картину и спрашивает: - Ты что делаешь? - Да я почитал, что при нагревании тела расширяются, а при охлаждении сужаются. Вот мы с Цилей и решили попробовать. - А где же Циля? - Как, где? В холодильникe!!!
Дочка (любознательно): — Мам! А куда тампоны вставляют? Мама (подавившись яблоком) : — Ну… как тебе сказать… в общем, туда, откуда берутся дети. Дочка (офигев): — В аиста, что ли?
В коммунальной квартире жил тихий китаец. Соседи делали ему всяческие гадости: — Подметали мусор под дверь, обрывали пуговицы с пальто на вешалке в коридоре, бросали дохлых мышей в кастрюлю. Наконец, им надоело издеваться, они признались ему во всем и обещали впредь этого не делать. — Оцень холосо! — сказал китаец. — Я тозе болсе не буду пысать вам в цай!