Пошел как-то Ильич вечерком в Шушен...

Фаина Георгиевна Раневская однажды заметила Вано Ильичу Мурадели:
— А ведь вы, Вано — не композитор! Мурадели обиделся:
— Это почему же я не композитор?
— Да потому, что у вас фамилия такая. Вместо "ми" у вам "му", вместо
"ре" — "ра", вместо "до" — "де", а вместо "ля" — "ли". Вы же, Вано, в ноты не попадаете!..

В семье гопников растут три девочки: Алёна, Тычёна и Ващена.

Останкинские гопники научили Андрея Малахова разговаривать медленно и внятно.

Едет мужик на машине, и вдруг колесо спускает. Что делать – остановился, вылез из машины. А около дороги два гопника стоят, один подходит, просит закурить. Мужик смотрит по сторонам – глухомань, народу никого нет, ну он перестремался, схватил монтировку и – бах – гопнику по голове. Тот, само-собой, отключился.
Мужик у второго спрашивает:
– Ну что, тебе тоже сигарету дать?
– Нет, спасибо, я с товарищем одну на двоих покурю.

Студентка говорит однокурснику:
- А мне Илья Петрович сказал, что у меня идеальная фигура!
- Да он же профессор математики!
- Так он же мужчина!
- В математике, идеальная фигура - это шар!

Вечером в тёмном переулке стайка гопников мужичку:
- Знаете ли Вы, что Ваши зубы и дёсны сейчас в опасности?

Коминтерн спрашивает политбюро КПСС, - почему вы вынесли Сталина из мовзолея.
Потому что этот грузин по ночам к Ильичу приставать начал.

Знаете ли вы, что любимую фразу гопников "А если найду? " первым произнес Христофор Колумб в беседе с церковниками, доказывавшими ему, что никакой земли по ту сторону океана нет?

Сидит грустный эмо в кабаке перед кружкой пива, подсаживается к нему гопник и не спрашивая выпивает пиво. Эмо вдруг заплакал. Гопник раздраженно:
- Чего ты, нытик,ь сопли тут распустил?
- Да блин, хотел под поезд, отменили. Хотел повеситься, веревка порвалась. Хотел отравиться, да ты придурок пиво мое отравленное выпил..

Илья Муромец, напиваясь, жестоко гонял деревню. Сельчане сложились и наняли Брюса Ли. Тот приехал и избил Илью Муромца.
Лежит Илья, видит, бабка идет.
— Бабка, чахлый уехал?
— Уехал.
— Хана деревне!