После большого пожара в Одессе расп...

Начало девяностых годов прошлого века. Разговаривают два одессита:
- Вот раньше жизнь была, идешь по Дерибасовской, видишь вывеску
"Рабинович и сын", заходишь - слева мясо, справа колбаса. А теперь что?
- А теперь идешь, видишь вывеску "Мясо". Заходишь, слева Рабинович, справа сын.

Она сказала, что парень у неё такой добрый, что вчера даже телефон пожертвовал в фонд помощи малоимущим гопникам.

Учитель на уроке рисования задал задачу детям нарисовать панику. Все прилежно рисуют. Кто пожар, кто потоп, кто горящий самолет… Вовочка сидит и ничего не делает. Учитель подходит, смотрит на листочек – там жирная точка.
– Это что?
– Паника.
– То есть как – паника…
– У меня сестра каждый месяц ставит такую точку в календаре. Однажды она ее не поставила – такая в доме поднялась паника!

Одессит приехал в Москву. Проезжающее такси обдало его грязью. Он стоит и возмущается: — У нас в Одессе, если таксист случайно обольёт вас грязью, то непременно остановится, извинится, отвезёт к себе домой, постирает и почистит одежду, угостит вином... — И часто с Вами такое бывало? — спрашивают у него. — Со мной — ни разу, а вот с моей двадцатилетней дочерью — неоднократно!

Комиссия в психушке, главврач показывает палаты:
– А этот пациент считает себя Дунканом Маклаудом. Самый запущенный случай, мы его уже 200 лет лечим.

— Семён Маркович, а как вы узнаёте время? Вы таки носите часы или смотрите в мобильный телефон?
— Ни то и ни другое! Я определяю время по солнцу.
— Ха! Так ведь сегодня пасмурно!
— Розочка, солнце моё, скажи, сколько уже времени?

Комиссия в психушке, главврач показывает палаты:
-А этот пациент считает себя Дунканом Маклаудом. Самый запущенный случай, мы его уже 200 лет лечим...

Мчится поезд. Вдруг машинист видит, что на путях стоит еврей. Неожиданно поезд сходит с рельс и через поле мчится к лесу. В кабину машиниста врывается испуганный начальник поезда: — Ты чего, с ума сошел? — Понимаете, — объясняет машинист, — еду я, вдруг вижу на путях еврей стоит... — Так и надо ж было давить его! — восклицает начальник поезда. — Я и хотел, а он к лесу побежал!