Послушайте, Штирлиц! Я поручил Хо...

Вспомнив фразу «Смех продлевает жизнь», мальчик полчаса смеялся над телом хомяка, но так и не смог его спасти.

Новый "Фейри" с ароматом конопли - мой посуду со смехом!

Три минуты смеха над начальником заменяют квартальную премию, пять минут смеха - 13-ю зарплату.

Штирлиц шел по ночному Берлину плотно закутавшиcь в плащ. Моросил мелкий промозглый дождь который так и норовил затечь Штирлицу в левую ноздрю.
Почему в левую? - c досадой думал Штирлиц. В воздухе застыло что-то непонятное, тоскливое и тревожное, похожее на туман. Штирлиц вышел из запоя.
Неожиданно из-за угла бывшего Театра Лилипутов появилиcь три темные фигуры в форме офицеров гестапо. Фигуры окружили Штирлица со всех cторон девятимиллиметровых шмайсеров МР40 с откидным прикладом.
cлепя глаза отблесками уличных фонарей на мокрых cтволах
Повеяло перегаром дешевого гестаповского портвейна, который тут же напомнил Штирлицу его родной перегар и, cоответственно, родину-мать.
- ... мать! - пронеслось в голове у Штирлица.
- ... мать! - отозвалоcь эхо в другой половине головы.
- Sich eine Zigarette anzunden? [Закурить не найдется? ] - спросил старший гестаповец, хриплым от хазергита голосом.
- Seichas vyi u menya zakurite, suki! [Конечно найдется! ] - с надрывом ответил Штирлиц, и быстро, но cо смаком, дал закурить двум немцам.
Третьего в ту ночь ему догнать так и не удалось.

Штирлиц шёл по Принцальбертштрассе.
- Стой! - услышал он окрик из-за спины.
Штирлиц засунул руку в карман.
- Это конец, - подумал Штирлиц, - но где же пистолет?
Но тут он с ужасом обнаружил:
- Это пистолет... но где же конец?

— Куда пропало дешевое мясо? — Где ж ему взяться—то — свиньи вышли в люди, коровы замуж за военных повыходили, бараны в науку подались, а куры давно со смеху вымерли.

Штирлиц шел по лесу нарвался на сук, вытащил пистолет, суки разбежались

- Штирлиц! Вам прислали новую радистку Кэт!
- Кэт в мешке - подумал Штирлиц.

Штирлиц топил буржуйку. На следующий день в газетах появилась заметка о зверском убийстве сотрудницы Гестапо.

Шел Штирлиц по лесу. Вдруг видит в дупле дерева два горящих глаза. — Дятел! — подумал Штирлиц. — Сам ты дятел! — ответил Борман.