Представляешь, Жора, бензин стал ...

Шлемензон, умирая, продаёт Рабиновичу своего белого коня всего за двести гривен. Растроганный Рабинович платит деньги и идёт в конюшню посмотреть покупку. И что же он там видит? Конь сдох! Рабинович бежит обратно к Шлемензону, но тот тоже умер.
Тогда Рабинович идёт в кафе и со слезами умиления рассказывает:
- Вы представляете, мой друг Шлемензон перед смертью продал мне своего белого коня всего за двести гривен! К сожалению, конь мне не нужен. Я готов разыграть его в лотерею: десять участников платят по двадцать гривен, выигравший получает коня.
Счастливчиком оказался Сипитинер. Он спешит в конюшню и, вне себя от злости, убегает к Рабиновичу, тот безропотно возвращает ему двадцать гривен.
- А остальные? - спрашивает Сипитинер.
- А остальные, - отвечает Рабинович, разводя руками, - остальные коня не выиграли.

- Ви это слышали, Фима?! «Филе сибаса на подушке из цуккини»... Окуня они таки на кабачок положили, а понтов...

- Папа, а чем революции отличаются от переворотов?
- Революции происходят от желания голодных кушать, а перевороты - от желания сытых кушать еще лучше.

- Софочка, вы выпили четыре порции виски и ни разу не закусили!
- Фима, я же на диете!

— Тетя Соня, а где Жора? — Белочку ловит. — Большую? — Проспится, расскажет.

Всемирный конгресс в Ватикане. К Апостольскому Дворцу одна за другой подъезжают элегантные дорогие машины. Фима говорит Зяме:
- Видишь, что значит эффективно работающее предприятие: начинали-то ведь с одним осликом.

- Жора, я вижу, ты ешь мясо, а говорил, что вегетарианец?
- А таки сегодня у меня разгрузочный день.

Фима и Моня увидели ночью тёмный силуэт на заборе. — Ворона, — сказал Фима. — Кошка, — возразил ему Моня. — Давай бросим в неё камень, — предложил Фима. — Полетит — значит, ворона. Побежит — значит, кошка. Так и сделали. Полетела. — Я же тебе говорил — ворона, — подытожил спор Фима. — Если бы не видел своим глазами, — пробормотал Моня, — ни за что бы не поверил, что кошки умеют летать.

- Знаете шо, Фима! После того, как наш внук Нёмочка, забравшись мине на спину, радостно закричал: "Ой, вей! Я еду на бегемоте", я, таки, села на диету....

- Я дико извиняюсь, а Фиму можно к телефону?
- Фима на кладбище.
- А когда вернется?
- После Страшного Суда…