Приезжий знаменитый дирижёр должен ...

Сын политтехнолога приходит из школы:
- Пап! Нам задали сочинение "Мой папа - человек интересной профессии".
Расскажи, чем ты занимаешься.
- Скажи, что я журналист. И напиши про профессию журналиста. Гуглем поищи...
Сын поискал.
- Пап, тут такого про тебя написано... Пап, а зачем ты про хорька написал? И про то, что дядя ... - голубой, а дядя ... - берет взятки?
Это правда?
- Сынок, я всегда пишу одну правду. Ту, за которую мне платят. Понял?
- Да, понял.
- Материала для сочинения достаточно?
- Навалом!
На следующий день сын приходит с двойкой по поведению и требованием явиться в школу.
- За что?
- За драку.
- А драка за что?
- За правду.... Папа, а что такое "проститутка"?

Встречаются два музыканта. У одного сын школу закончил, не может устроится на работу. Просит друга помочь. Ладно, говорит друг, попробую его к нам в оркестр. Вечером отец спрашивает сына:
- Ну как, взяли?
- Не-а..
- А что так, там же нужно было только в конце в литавры ударить?
- Промахнулся...

В летнем кафе в Сочи гость из одной из южных стран заказывает песню маленькому оркестру:
- Спойтэ, пажалуйста, пэсню пра джагу-джагу!
Ему поют песню Кати Лель "Мой мармеладный". Он возмущается:
- Я же прасыл пэсню пра джагу-джагу!
Ему играют песню Кати Лель "Муси-пуси". Он окончательно выходит из себя:
- Что вы мнэ ыграэте? Я жэ русскым языком у вас прашу пэсню пра
ДЖАГУ-ДЖАГУ!
Музыкант отвечает:
- Но мы не можем понять, какую песню вы хотите!
- Ну, харашо, я тэбэ напаю:"Джагу-джагу-джагулял маладой!
Парнышка-парэнь маладой джагулял! В алымпыйском джагулял, харошэнькый такой!".
Петрушка.

Женщина в постели – это целый континент!
До 20 лет – Азия – дикая и необузданная!
20 – 30 лет – Африка – жаркая, пылкая, знойная!
30 – 40 лет – Европа – хитрая, изворотливая, изъезженная вдоль и поперёк, но тем не менее манящая и привлекательная!
40 - 50 лет – Америка – агрессивная, деловая, жадная до денег, но всё ещё желанная!
50-60 лет – Австралия – некоторые иногда посещают…
От 60 лет – Антарктида – далёкая, холодная и никому не нужная…Мужчины в постели – это инструменты симфонического оркестра!
До 20 лет – барабан – громко, чётко, но недолго!
20 - 30 лет – труба звонко, красиво, часто!
30 - 40 лет – скрипка – лучший инструмент в оркестре; играет весь концерт, для знатоков!
40 – 50 лет – виолончель – настраивается полчаса, играет 2 минуты.
50 - 60 лет – тромбон – не то играет, не то мучает…
60 - 70 лет - рояль – один настраивает, другой играет…
От 70 лет – футляр для инструмента.

На даче у спортсмена—чемпиона приём: — Собрались друзья, журналисты, фанаты. Празднуют очередной успех. Спортсмен говорит: — Уже задолбали все эти сплетни про гормоны, допинги—мопинги... Стоит только победить — тут же начинается вой! В этот момент входит его мать, в руках тащит помидор — метр в диаметре: — Вась, ну я же тебя просила! Трудно, что ли, до уборной дойти? Опять в огороде поссал?

— Почему по телевизору перестали показывать симфонию, балет, оперу...
— Обожаете?
— Ненавижу! Но очень хотелось бы посмотреть, примета хорошая.

У вождя племени людоедов берут интервью. Журналисты задают массу вопросов. Вождь охотно отвечает, рассказывает...
— Ну, а теперь последний вопрос: скажите, как Вы относитесь к евреям?
— Вы знаете, я считаю антисемитизм глупейшим предрассудком. Евреи абсолютно такие же люди, как и все другие! Я и племени своему это постоянно объясняю. Но не едят!

В оркестр музыкального театра пришёл новый скрипач. Посадили его во вторые скрипки. Идёт репетиция. Скрипач играет, играет, вдруг смотрит - в нотах надпись: "Пригнись". Пригнулся, ничего не произошло... Дальше играет. Вдруг опять читает: "Пригнись!". Пригнулся. Ничего не случилось. Ему надоело, короче. Тут он опять читает: "Пригнись!". А он не стал пригибаться. Тут раз! - тромбон как даст ему сзади по башке!

Из топика порнотрекера. — Всем приятного просмотра! — Благодарю! — Ты посмотри, вежливость какая царит в комментах, ощущение складывается что не порнуху качаю, а увертюру Бетховена.

Местный и приезжий евреи стоят у могильной плиты с надписью «Неизвестному еврейскому солдату». Приезжий сокрушается: — Никак нельзя узнать, кто здесь лежит? — Почему нельзя? Все знают, что здесь лежит Хаим Рабинович. — Так причем здесь неизвестный солдат?! — Точно неизвестно, был ли Хаим Рабинович солдатом.