Проходят международные соревнования...

Пригласила Сара к себе в гости троих приятелей, но при одном условии, чтобы каждый из них принес что-нибудь золотое. Первый пришел Абрам.
А: - Вот тебе, Сара, лекарство из жень-шеня, Золотой корень называется.
Второй пришел Мойша.
М: - А я, Сара, принес тебе чай, Золотой слон называется.
Расстроилась совсем Сара и думает: - Ну ладно, этих-то фиг проведешь.
Вот сейчас Ваня придет, уж он то порадует. Через час является Ванька, в ноль пьяный:
- Сарочка, я так долго не мог выбрать тебе подарок, что взял самое дорогое. Вася, друган ты мой золотой, заходи.

Я угораю с этой страны!!! Дед Мороз на час — дороже, чем Снегурочкака на ночь!!!

Веселое время – сочельник. Особенно для Санта-Клауса: миссис Клаус сожгла рождественское печенье, эльфы требуют сверхурочные и не делают игрушки, а олени в обед так нажрались, что разбили сани. Санта рвет бороду от злости:
– Сочельник на дворе, подарки не готовы, печенье в ведре, и этих рогатых алкоголиков не добудишься! А где шляется маленький ангел? Три часа назад отправил прид*рка за елкой!
Открывается дверь, и вваливается маленький ангел:
– Слышь, дед, а куда мы дерево-то сунем?
С тех пор и пошла традиция сажать на самую верхушку елки маленького ангела.

Спорят русский с американцем: — Наш Дед Мороз лучше вашего Санта Клауса! – говорит русский. — Это почему же? — Наш Дед Мороз за подарок просит всего один стишок. Он самый добрый! — А Санта за подарок ничего не просит! Оставит в носках и уходит. Наш добрее! — Наш Дед Мороз приходит в разгар праздника.

Я угораю с этой страны! Дед Мороз на час - дороже, чем Снегурка на ночь!

Спорят американец, немец и русский, чья нация быстрее строит.
Американец:
- Мы начнем строить мост 1 января и 31 декабря по нему поедет первая машина.
Немец:
- А мы начнем строить больничный комплекс 1 января и 31 января уже сможем принимать первых больных.
Русский:
- Ерунда! Вот мы в понедельник в 9 утра начнем строить пивзавод и в 10 все уже пьяные.

- Ну что, дети, хотите попасть на елку? - говорил Дед Мороз, привязывая веревку к суку..

Жена, придя домой раньше обычного, застала мужа на горячем.
— Ты грязная свинья! — гремела на весь дом. — Это ты так платишь матери твоих детей! Ухожу! Требую развода!
Муж позвал:
— Подожди! Расскажу, как было!
— Не знаю, что от тебя могу ждать. Но пусть это будут последние слова, которые от тебя услышу. Исповедуйся.
— Ехал домой после работы, увидел на обочине голосующую девушку, пожалел, остановился. Уже в машине увидел, что она очень щуплая, плохо одета и грязная. Сказала, что уже 3 дня ничего не ела.
Посочувствовал, привез домой, отдал ей твой вчерашний ужин, ведь ты сказала, что хочешь похудеть, и не съела. Она очень жадно набросилась на еду, расправилась с ней буквально в 2 мин. Спросил, не хочет ли она умыться. Пока была в душевой кабинке, ужаснулся видом ее одежды: изношенная, нестираная… Поэтому принес ей твои джинсы, которые ты давно не носишь, потому что не вмещаешься в них. Также нашел ту кофточку, которую подарил тебе ко дню рождения, что ты ни разу не надела, считая, что у меня плохой вкус. Решил также отдать ей жакет, подаренный тебе моей сестрой, который ты назло ей не одеваешь. Теперь уже ее истоптанная обувь никак не гармонировала с нарядом, поэтому предложил ей туфли, купленные мной в дорогом бутике, которые ты не обуваешь, потому что такие же носит твоя секретарка. Она была так благодарна. Тогда я проводил ее до двери, а она со слезами в глазах спросила:
— Может, у Вас есть еще что-то, чем Ваша жена не пользуется?

Пожилой английский джентльмен прибыл в Париж на самолете.
На паспортном контроле он потратил несколько минут на поиски паспорта в своей сумке.
— Вы раньше бывали во Франции, мсье? — спросил служащий с сарказмом.
— Да.
— Тогда вы должны были знать, что паспорт нужно готовить заранее.
Английский джентльмен ответил:
— Последний раз, когда я здесь был, не было нужды показывать паспорт.
— Это невозможно. Англичане всегда должны были предъявлять паспорт по прибытии во Францию!
Джентльмен пристально посмотрел на служащего:
— Последний раз, когда я тут был, я высаживался на пляже Джуно в июне 1944- го, и я не мог найти ни одного гребаного француза, которому мог бы показать свой паспорт.