Рабинович, дважды два - это скол...

Старшина:
- Почему солдату нельзя идти с горящей сигаретой через строевой плац?
Новобранец Рабинович:
- Ой, как вы правы, товарищ старшина! И в самом деле - почему нельзя?

Как-то вызвали Рабиновича в ОБХСС. Сидит там следователь, допрос начинает:
– Скажите, Рабинович, а как вы зарабатываете на жизнь?
– Ну я, это, выспариваю.
– Как это?!
– А вот у вас какая зарплата?
– 200 р., ну и что?!
– Спорим на пол зарплаты, что я себя за глаз укушу?
– Ладно.
Рабинович достает стеклянный глаз, кусает его и вставляет на место.
– А теперь спорим на остальные деньги, что я себя за второй глаз укушу?
– Спорим.
Рабинович достает вставную челюсть, кусает ею себя за второй глаз. Следователь отдает деньги.
– Так. А у вас еще деньги есть?
Следователь, порывшись в карманах, достает мелочи на рубль.
Рабинович:
– Спорим, что я сейчас помочусь одеколоном "Шипр"?
– Спорим.
Рабинович мочится на лысину следователя. Следователь, понюхав:
– Нет, не "Шипр"!
Рабинович отдал рубль и говорит:
– А хотите, верну 200 р.?
– Да!
– Тогда напишите мне справку с печатью о том, что тут было, а то я поспорил, что на мента помочусь!

- Звонят!
- Это не нам, Сарочка, - улыбнулся Рабинович, проходя мимо колокольни.

Рабинович рассказывает в вагоне бесконечные еврейские анекдоты. Вот он опять начинает: "Идёт Кац...". Сосед по купе просит:
- Пожалуйста, хоть разок не о Каце.
- Хорошо. Жена Каца рожает...
- Но я же просил - не о Каце!
- А вы не перебивайте - ребёнок же не от Каца!

Шлемензон, умирая, продаёт Рабиновичу своего белого коня всего за двести гривен. Растроганный Рабинович платит деньги и идёт в конюшню посмотреть покупку. И что же он там видит? Конь сдох! Рабинович бежит обратно к Шлемензону, но тот тоже умер.
Тогда Рабинович идёт в кафе и со слезами умиления рассказывает:
- Вы представляете, мой друг Шлемензон перед смертью продал мне своего белого коня всего за двести гривен! К сожалению, конь мне не нужен. Я готов разыграть его в лотерею: десять участников платят по двадцать гривен, выигравший получает коня.
Счастливчиком оказался Сипитинер. Он спешит в конюшню и, вне себя от злости, убегает к Рабиновичу, тот безропотно возвращает ему двадцать гривен.
- А остальные? - спрашивает Сипитинер.
- А остальные, - отвечает Рабинович, разводя руками, - остальные коня не выиграли.

— Рабинович, где вы теперь работаете? — В джазе. — Это с вашим—то слухом? На чём же играете? — На шиле! — Как это? — Дирижёр подаёт мне команду, я втыкаю шило в зад Нюме, он кричит: — Ой!, а хор подхватывает: — Мамбо, Италия!

- Как, вы не знаете, как меня найти?! Ведь все очень просто. Вы идете на Деpибасовскyю, там заходите в первый пpоyлок справа и попадаете во дворик. Здесь кричите "Рабинович!!!" - во всех окнах появятся люди, а в одном окне не будет никого - там живу я, моя фамилия - Шапиpо.

Одесский дворик. Соседка спрашивает старика:
- Рабинович, вам, наверное, скучно живётся?
- Отчего же таки скучно? - возражает тот. - Целыми днями я сижу и думаю.
- Ну а что же вы делаете по праздникам?
- О, по праздникам, - оживляется Рабинович, - я таки позволяю себе маленькую роскошь: просто сидеть.

- Рабинович, что скажете за уходящий год?
- Ничего "за" сказать про него не могу...

Молодой отец в роддоме, присутствует на родах жены, ликуя, кричит: — О—о—о! Мужчина получился, да ещё какой! Медсестра, невозмутимо: — Успокойтесь, папаша, это пуповина!