Рабинович приобрёл дорогую картину....

- Рабинович, вы смотрели "Титаник"?
- Нет. Только не рассказывайте мне конец.

Одесса. По улице идут двое, проходят мимо нотариальной конторы:
- Фима, ты таки написал завещание?
- Сара, шо ты такое говоришь? Я еще молод и здоров!
- Да ты Фима за это не переживай!

Едет по улице мужик на верблюде. Весь мокрый. Навстречу попадается приятель и с удивлением спрашивает:
- Что это с тобой, на улице жара, а с тебя аж течет?
- Да вот, незадача! Верблюд уж шибко суеверный оказался. Кошка дорогу перебежала, так он, гад, трижды сплюнул через левое плечо.

Сидит художник—абстракционист у себя в мастерской, и весь из себя такой какой—то печальный. Тут заходит его друг и спрашивает: — Че эт ты такой из себя печальный весь? — Да вот, понимаешь, написал портрет одной дамы... — Так это же хорошо! — Ну, понимаешь, она попросила изменить на картине цвет ее глаз. — Ну так и что? — Да проблема в том, что я не могу вспомнить, где ж я на картине глаза нарисовал.

- Рабинович! Вы слыхали, Абрамович купил еще одну яхту! Интересно, зачем ему столько?
- Думаю, он и сам еще не знает.... Лучше спросите меня, каких трудов мне стоило впарить ему еще одну яхту!

- Значит так, Лёньчик, - сказал Заказчик, - я тут одному братану хочу открытку на день рождения послать. Ты эта, бабу ему какую-нибудь изобрази посмазливее. И повеселее. Он хмурых баб не любит. И чтоб с намёком каким улыбалась мол, всё пучком у тебя пацан будет, когда тебе такие конкретные мужики как я открытки шлют. Ну там и пейзажик какой нехитрый по бокам, не ленись, чтоб всё полотно закрасил. И открытку побольше, в пол роста, подслеповат мой друган для мелких открыток-то. А уж насчёт бабок сам знаешь за мной не заржавеет. Давай, Лёньчик, работай, - добавил Заказчик и ушёл пить пиво, а Леонардо да Винчи принялся писать свою «Джоконду».

Целый час Рабинович роется в карманах и говорит жене: — Не могу найти свой бумажник. — А в брюках ты смотрел? — Да. — А в плаще? — Смотрел. — А во внутренних карманах? — Нет. — Почему? — Если и там нет, у меня будет инфаркт.

Многоофисное здание, очередь в кафе. В очереди барышня типа фифа, всем своим видом показывает, как ей противно стоять рядом с этим быдлом. Перед ней о чём-то размышляет грустный парень. Вдруг он спохватывается и просит фифу:
- Передайте, пожалуйста, салат.
Та - ноль внимания, развернувшись к витринам. Парень осторожно касается её плеча. Фифа гневно рявкает:
- Не надо руками!
Парень растерянно смотрит на неё и абсолютно серьёзно спрашивает:
- Неужели вилкой?

Шлемензон, умирая, продаёт Рабиновичу своего белого коня всего за двести гривен. Растроганный Рабинович платит деньги и идёт в конюшню посмотреть покупку. И что же он там видит? Конь сдох! Рабинович бежит обратно к Шлемензону, но тот тоже умер.
Тогда Рабинович идёт в кафе и со слезами умиления рассказывает:
- Вы представляете, мой друг Шлемензон перед смертью продал мне своего белого коня всего за двести гривен! К сожалению, конь мне не нужен. Я готов разыграть его в лотерею: десять участников платят по двадцать гривен, выигравший получает коня.
Счастливчиком оказался Сипитинер. Он спешит в конюшню и, вне себя от злости, убегает к Рабиновичу, тот безропотно возвращает ему двадцать гривен.
- А остальные? - спрашивает Сипитинер.
- А остальные, - отвечает Рабинович, разводя руками, - остальные коня не выиграли.

Такое ощущение, что у меня на плече сидит маленький демон, который говорит: «Ну, накосячь чего-нибудь, натвори херни! Ну, давай же!!! Давай!»