Счастливые рабы - худшие враги своб...

- Куда ты завел нас, не видно не зги, - Сусанину грозно вскричали враги.
- Не волнуйтесь, мужики, - я не Сусанин, а Моисей, и приведу вас, куда следует. Вот только подождать немного придется, - ответил полякам проводник.

— Менты не кенты. Бинты не винты. Кроты не скоты. Моржи не коржи. Чернокожие не рабы. — Как—то странно, почему у тебя вдруг "чернокожие не рабы". — Ага, попался, гребаный расист!

- Вас будут бесплатно кормить! У вас будет бесплатное жилье!! Вам будут давать бесплатную одежду!!! У вас всегда будет работа!!! Вас защитят от любых посягательств на вашу жизнь со стороны!!! Вы будете рабом.
- А можно вот без последнего?
- Нет, голосуете за весь пакет, как за изменения конституции голосовали.

Идет заседание, собралась вся верхушка рейха. Вдруг в кабинет заходит
Штирлиц, идет к сейфу, достает оттуда секретные документы, переснимает, потом ставит на стол вазу с апельсинами и уходит. Все в шоке.
- Кто это был, и что он тут делает?
- Да это штандартенфюрер Отто фон Штирлиц, русский разведчик.
- А чего ж вы его не схватите?
- Все равно выкрутится - скажет, что апельсины приносил...

В военкомате призывник возмущается: — Вы сами подумайте, как я могу служить с моим плоскостопием?! Я ж даже врага догнать не смогу! — Снег на аэродроме никуда от вашей метлы не побежит!

— Евгений Иванович, вот Вы наш начальник, много знаете, разъясните мне, что всё—таки означают демократия, свобода слова. — Как бы тебе объяснить. Понимаешь, Женя, при демократии можешь говорить мне в лицо всё, что ты думаешь обо мне. И тебе за это ничего не будет. Ни премии, ни отпуска, ни квартиры....

Шеф одному из офисных работников: — Петров! У нас сокращение штата, Вы уволены! — Дмитрий Павлович, а мне казалось, что рабов обычно продают...

Засыпая один в квартире, чувствуешь независимость.
Засыпая один в комнате, чувствуешь свободу.
Засыпая один в кровати, чувствуешь одиночество.

Почему ты такой толстый?
Потому что завтрак ем сам, обедом со мной делятся друзья, а враги отдают мне свой ужин.

У моей 90-летней бабушки - глубокий старческий маразм. Но на фоне нашего правительства у нее удивительно ясное и здоровое мышление!