Шеф:- Анатолий, теперь Вы моя права...

Очень дорогой стильный ресторан. Посетитель подзывает официанта, тот подходит, такой элегантный, предупредительный...
Посетитель:
- Эту ваша осетрина совершенно несъедобна. Забирайте ее и засуньте вашему шеф-повару в жопу.
Официант:
- Желание клиента для нас закон. Но вашу просьбу выполнить не могу. К сожалению туда уже засунута утка по-пекински, омары и торт "Фантазия".

Мужик заходит в зоомагазин за белыми мышками для своего удава. Видит — клетка с попугаем, ну он подошел поглазеть. Попугай:
— Ширрринка рррастегнута!
Мужик краснеет, отворачивается застегнуть.
— Дырррка в брррюках!
Мужик еще сильней краснеет и пытается прикрыть рукой задницу.
— Шнурррок ррразвязан!
Мужик нагибается завязать.
— Ты перррнул!
Тот, красный как свекла, вылетает из магазина.
Голос из клетки с мышами:
— Иннокентьич, с нас как обычно.

- Что за хрень ваше моющее средство! У меня все руки в пятнах! А написано "протестировано лучшими дерматологами..."
- Да собственно дерматологи именно это в результатах и написали..

Бизнесмен подъзжает к своему офису, где час назад взорвалась мина. Все оцеплено, пожарные суетятся, ментов полно, дым валит из окон. Мимо проносят на носилках окровавленного охранника, он говорит:
— Шеф, у вас большое горе, когда рвануло, в офисе ваша жена была...
Погибла...
— Это херня все, а бухгалтер, бухгалтер где?

Сидит Святой Петр у ворот. Вдруг видит, что к вратам приближается негр.
– Как тебя зовут, сын мой?
– Леонардо Ди Каприо.
– Подожди-ка немного, – в смущении говорит Петр.
Берет мобилу, набирает номер и говорит:
– Шеф, я чего-то не понял, Титаник утонул или сгорел?

— Знаешь, мне кажется, наш шеф стал наполовину сумасшедший!
— Ему что, уже лучше?

– А вот еще знаете, хлеб солькой натрешь, головку чеснока... Вкуснотища.
– Спасибо, Дмитрий Анатольевич. Держимся.

Сегодня видел мужика под шофе, так у него на руке написано (ручкой, большими буквами): "На работу 10-ого".

Жена ушла жить к соседу. Какое наслаждение теперь по вечерам с холодной бутылкой пива в руке сидеть, прижавшись ухом к стене, и наслаждаться шумом скандала. И думать сладострастно при этом: «А ведь на его месте мог быть я…».