Мюллер Штирлицу: - Вы знаете, Штирлиц, у меня для вас две новости: одна - плохая и одна - очень плохая. С какой начать? - Ну, пожалуй, с плохой... - Русская радистка все рассказала! - А очень плохая новость? - Рассказала не нам, а вашей жене!
— Штирлиц, — сказал Мюллер, — вы, часом, не еврей? — Ну, да! Мать русская, отец русский, а я почему—то еврей, — обиделся Штирлиц и подумал: — Не сболтнул ли я чего лишнего?
Мюллер устроил диктант. Все сдали. Сидят ждут оценок. – У меня 5! – весело отрапортавал Шелленберг. – И меня тоже, – ответил Борман. – А почему у меня тогда четыре? – поднял удивлённо глаза Штирлиц. – А где вы это видели, штандартенфюрер, – ехидно начал Мюллер, – чтобы слова Одесса и Одиссей писались с двумя «Д»? «Ну, и нахр*на я вчера столько раз переслушал ОддисС?!» – невесело думал Исаев, ведь это русская группа. Голос Капеляна за кадром: – Штирлиц как никогда был близок к провалу.
Сара говорит мужу: - Вот вспомни фильм «Семнадцать мгновений весны», Штирлиц свою жену не видел 16 лет! Он ей 16 лет верность хранил! - Ой, Сарочка, да это она так думала… - Он не мог ее обманывать! - Ага. Весь Третий Рейх - мог, а ее не мог!
У Штирлица сломалась машина. Он вышел и стал копаться в моторе. "Штирлиц, Вы - русский разведчик," - сказал проходивший мимо Мюллер. - "Немец отдал бы свою машину в автосервис".
Мюллер—Штирлицу: — Мы в 1941—м не взяли Москву, потому что были морозы 40 градусов. А сейчас жара 40 градусов, и русским все нипочем. — Видите ли, Мюллер, всё, что 40 градусов, русскому хорошо.
По всему военному Берлину раздавались душераздирающие крики: — Муттер! Муттер! Муттер! — Рамштайн приехал, — подумал Мюллер. И только Штирлиц знал, что это радистка Кэт готовится к предстоящим родам.