Штирлицу в голову попала пуля- Разр...

- Ой, какая славная белочка! - сказал Штирлиц, и протянул руки к животному.
"- Не местный." - подумал скунс и гнусно захихикал.

Спорят банан и сигарета, у кого смерть страшнее. Банан говорит: — Моя смерть ужасна, с меня сначала снимают кожу, а потом еще и съедают. — Это фигня, мне вот поджигают голову и сосут через задницу, чтобы голова не гасла..

- Софа, ну, шо тебе было не промолчать? Слово ж – не воробей…
- Ефим! Если я не дам этому воробью вылететь, он будет летать у меня в голове, гадить и клевать мой мозг!

Если к 9 мая показывают раскрашенного Штирлица, то к 8 мая следует показать раскрашенный "Список Шиндлера" и в переводе Гоблина!

Голубые каски на черных головах негров в сумерках напоминали ночные горшки, летающие по воздуху.

Диалог исполнительного директора с девушкой из отдела по персоналу. Девушка (задумчиво):
— У меня было что-то в голове...
Директор:
— Мозг?!
Девушка:
— Неее! Что-то важное...

Илья Муромец:
- Змей Горыныч, чего это ты теперь с одной головой летаешь?
- Кризис, блин! Три башки не прокормить!

- Ой, какая славная белочка! - умилялся Штирлиц, протягивая руки к симпатичному зверьку.
- Не местный, - догадался скунс и гнусно захихикал.

Штирлиц шел по ночному Берлину плотно закутавшиcь в плащ. Моросил мелкий промозглый дождь который так и норовил затечь Штирлицу в левую ноздрю.
Почему в левую? - c досадой думал Штирлиц. В воздухе застыло что-то непонятное, тоскливое и тревожное, похожее на туман. Штирлиц вышел из запоя.
Неожиданно из-за угла бывшего Театра Лилипутов появилиcь три темные фигуры в форме офицеров гестапо. Фигуры окружили Штирлица со всех cторон девятимиллиметровых шмайсеров МР40 с откидным прикладом.
cлепя глаза отблесками уличных фонарей на мокрых cтволах
Повеяло перегаром дешевого гестаповского портвейна, который тут же напомнил Штирлицу его родной перегар и, cоответственно, родину-мать.
- ... мать! - пронеслось в голове у Штирлица.
- ... мать! - отозвалоcь эхо в другой половине головы.
- Sich eine Zigarette anzunden? [Закурить не найдется? ] - спросил старший гестаповец, хриплым от хазергита голосом.
- Seichas vyi u menya zakurite, suki! [Конечно найдется! ] - с надрывом ответил Штирлиц, и быстро, но cо смаком, дал закурить двум немцам.
Третьего в ту ночь ему догнать так и не удалось.