— Скажи, Яша, когда у тебя послеобеденный отдых? — Она спит с часу до двух. — Кто она? — Жена. — Я тебя разве спрашиваю про жену? — Нет, но когда она спит, у меня отдых!
— Алло, это такси? — Нет, миша, это не такси, ты уже полгода звонишь мне каждую ночь и спрашиваешь, такси ли это, я устала так жить, откуда у тебя мой новый номер, оставь меня в покое, просто уйди из моей жизни. — Пришлите машину на Кравченко 28, пожалуйста.
Две дамы: - Ну, ты представляешь! Мой насмотрелся порнушки и теперь требует от меня извращений! - Да ты что! И чего же он хочет!? - Что-что?.. Кофе в постель и массаж!
- Вот меня вчера начальник с утра вызвал к себе в кабинет и ни за что, ни про что устроил нагоняй! - И ты весь день трудился как заводной? - Да нет, восстанавливал справедливость, портачил и косячил!
- Здравствуйте, меня зовут Юрий и я алкоголик. Аплодисменты. - Здравствуйте, меня зовут Степан и я потомственный алкоголик. Бурные аплодисменты. Тамада: - Ну, а со стороны невесты, кто-нибудь хочет выступить?
Приехала в СССР иностранная делегация. Встречаются директора заводов - русский и японец. Японец говорит: «Мы станки делаем». Русский говорит: «И мы тоже». Японец говорит: «У меня 10 цехов». Русский говорит: «У меня тоже 10». Японец говорит: «У меня три тысячи рабочих занято». Русский говорит: «У меня тоже три тысячи». Японец говорит: «У нас 6 инженеров работает». Русский думает: «Если сказать, что у нас 200 инженеров в заводоуправлении сидит, конфуз выйдет. Скажу, что у нас 7 инженеров». Так и сделал. На следующий день встречаются они снова, а у японца глаза красные-красные. «Всю ночь, – говорит, - не спал. Все думал: чем у вас седьмой инженер занимается?».
- Хочу обрадовать тебя, Катюша, - обращается отец к дочери. - Андрей попросил у меня твоей руки. - Да, но мне так не хочется разлучаться с мамой... - И не надо, радость моя! Возьми её с собой!
На поминках по Суслову выступает его лечащий врач: — Наш главный враг — склероз — вырвал из рядов строителей коммунизма лучшего сына Отечества! — Наш главный враг — недисциплинированность, — ворчит Брежнев, — мы уже час сидим, а Суслова все нет.