Сталин вызывает к себе Ежова, раску...

- Алло, полиция, помогите, меня захватили инопланетяне.
- Не бросайте трубку, мы переводим ваш разговор в студию РЕН ТВ.
- Это РЕН ТВ, продолжайте, ваш рассказ звучит просто захватывающе...

— Рабинович, что я вижу! Вы едите сало?
— Ну таки да.
— Ну какой же вы тогда еврей, если едите сало?
— А давайте спросим так: ну какое же это сало, если его ест еврей?

После прихода Гитлера к власти суды Германии остались без работы.
Евреи не подавали иски против евреев, так как не хотели ссориться друг с другом в это суровое время.
Немцы не подавали иски против евреев, чтобы их не заподозрили, что они ведут с ними дела.
Евреи не подавали иски против немцев, так как абсолютно никакого шанса выиграть дело у евреев не было.
А немцы перестали подавать иски против немцев, так как невозможно победить в суде без хорошего адвоката.

Один еврей - торговая точка.
Два еврея - банк.
Три еврея - конгресс по проблемам русского народа.

Большая предварительная подготовка к полетам. Курсанты размахивают руками, ладонями показывают, как они выполняли маневры. Подходит инструктор, капитан:
— Ну, что вы все о полетах? Давайте лучше о б@@дях поговорим!
— Давайте товарищ капитан!!
— Что же вы, б@@ди, так хреново летаете?!

У одесского долгожителя спрашивают:
- Семён Маркович, а вы верите в приметы?
- Смотря в какие.
- Ну вот, например, проснулись вы утром, а за окном...
- В моём возрасте, деточка, если проснулся утром - это уже хорошая примета...

Прохожий разнимает дерущихся мальчишек.
- Как вам не стыдно! - говорит он. - Разве можно драться со своим товарищем!?
- А мы не товарищи! - кричит один из них. - Мы родные братья!

– Боцман, почему эти два молодых матроса с синяками?
– Товарищ капитан, они кушают плохо!
– Боцман, вы опять взялись за своё, вот причём здесь плохо кушают и синяки?
– Я и говорю, товарищ капитан, синяки не причём!

– Абрам! Я серьезно настроен поговорить о твоих родных!
– Ну, таки говори, Мойша.
– Я конкретно хочу поговорить о твоей маме!
– Ну, таки говори, Мойша!
– Абрам! Твою мать! Ты когда-таки вернешь мне долг в двести долларов?!