Три вещи можно ненавидеть вечно: уг...

2 часа ночи. Какой-то идиот перед многоэтажкой уже полчаса орет, что любит какую-то Олю:
- ОЛЯ, Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!!!
Сонный прокуренный мужской голос с балкона 3-го этажа:
- ЕЩЁ ОДНО СЛОВО, МИША, И Я ТЕБЯ ТОЖЕ...ОТЛЮБЛЮ!

Карлсон уже два часа летал по комнате и кричал:
- Малыш, уведи немедленно собаку или открой окно!
- Нет, Карлсон, полетай ещё, очень уж жарко сегодня

- Пилот Петров, пилот Петров, выходите на связь! Если вы сейчас меня слышите, качните крыльями!
- Диспетчер, диспетчер, три часа назад я приземлился! Если вы сейчас меня слышите, качните вышкой.

На улице парень встречает бывшую одноклассницу. Она:
- Мишка!!! Да ты не изменился! Кем работаешь?
- Менеджером. А ты?
- Миш, можно один вопрос? А ты меня ведь в школе хотел?!
- Ну было дело...
- А сейчас?
- Ну...
- Смелее!
- Да!
- 3500 в час, для тебя 3300.

Пенсионерка Петрова на экскурсии в музее восковых фигур три часа жаловалась Сталину на жизнь.

Пенсионерка на экскурсии в музее восковых фигур три часа жаловалась Сталину на жизнь.

Штирлиц шел по ночному Берлину плотно закутавшиcь в плащ. Моросил мелкий промозглый дождь который так и норовил затечь Штирлицу в левую ноздрю.
Почему в левую? - c досадой думал Штирлиц. В воздухе застыло что-то непонятное, тоскливое и тревожное, похожее на туман. Штирлиц вышел из запоя.
Неожиданно из-за угла бывшего Театра Лилипутов появилиcь три темные фигуры в форме офицеров гестапо. Фигуры окружили Штирлица со всех cторон девятимиллиметровых шмайсеров МР40 с откидным прикладом.
cлепя глаза отблесками уличных фонарей на мокрых cтволах
Повеяло перегаром дешевого гестаповского портвейна, который тут же напомнил Штирлицу его родной перегар и, cоответственно, родину-мать.
- ... мать! - пронеслось в голове у Штирлица.
- ... мать! - отозвалоcь эхо в другой половине головы.
- Sich eine Zigarette anzunden? [Закурить не найдется? ] - спросил старший гестаповец, хриплым от хазергита голосом.
- Seichas vyi u menya zakurite, suki! [Конечно найдется! ] - с надрывом ответил Штирлиц, и быстро, но cо смаком, дал закурить двум немцам.
Третьего в ту ночь ему догнать так и не удалось.

Ваши воспоминания - это всего лишь старый фонарь, висящий на углу улицы, где больше почти никто никогда не ходит.