В кyпе поезда сидят немец, амеpикан...

Вопрос Армянскому радио:
- В чём сходство ума и поезда?
- Оба могут завезти куда угодно, и с обоих легко сойти.

Грузин с девушкой молча едут в купе поезда. — Дэвушка, — не выдерживает грузин. — Ты почему молчишь? — Хочу и молчу! — отвечает та. — Хочэт и молчыт! — ужаснулся грузин.

Купе поезда - это то место, где ты спишь с первыми встречными.

Обкуренный Малыш сидит на подоконнике и лопает из банки варенье. Рядом плюхается Карлсон:
– Привет, Малыш.
Малыш берет мухобойку и хрясь Карлсону по морде, тот выпадает из окна:
– Уйди, пчелка.

- Владимир Вольфович, отгадайте загадку: без окон, без дверей - полна горница людей!
- Ну, что это за загадка? Что за чушь?
Цыгане в лифте застряли, что ли?

Как говорят строители ферм: желание клиента - загон.

Муж несёт пакет с тортом и коньяком, идут с женой на юбилей ей отца. Жена пилит и пилит:
- Вот ведь нажрёшься сейчас! Вот ведь не смогу опять смотреть на твою пьяную рожу!
Муж, послушал минут 5 и говорит: - Я бы с удовольствием как треснул бы тебе с правой сейчас, а потом пакетом этим!
Жена: - Папа никогда не простит этого тебе!
Муж: - Естественно! Коньяк и я бы никогда не простил!

— У вас есть расписание приемных часов главврача?
— Да какое там расписание, что он — поезд, что ли?! В первый раз принимает где-то часов в двенадцать дня. Грамм 150 коньячку. А дальше — как пойдет.

Поезд. В купе, где едет монашка, заходит дама в шикарном норковом манто.
Монашка: - Господи! Сколько же стоит такая прелесть?
Дама: - Одна ночь любви... Снимает манто, под ним - ожерелье.
Монашка: - Господи! А сколько стоит такая прелесть?
Дама: - Две ночи любви... Дама снимает перчатки... На пальце - перстень с изумрудом.
Монашка (крестится): - Господи! А сколько же это стоит?
Дама: - Три ночи любви....
Ночь. Келья. Стук в дверь.
Монашка: - Кто там?
- Это я, отец Андре...
- Шли бы вы, отец, со своими карамельками!

В поезде на полке лежит полная пожилая еврейка и стонет: – Как я хочу пи—ить, как я хочу пи—ить… И так полчаса. Парню, который также ехал в том же купе, надоело ее слушать, и он принес воды. Еврейка попила и стала стонать: – Как я хотела пи—ить, как я хотела пи—ить…