В суде. - Вы зачем отравили соседе...

После того, как Трамп поработал в Макдональдсе, его соперница Камала Харрис планирует также быть ближе к своим избирателям и поучаствует в ограблении ювелирного магазина.

Как это ни странно, но цыгане очень суеверны. Так, например, у них существует поверье, что камера видеонаблюдения в магазине - очень плохая примета. Так и говорят: камера - это к камере.

После прихода Гитлера к власти суды Германии остались без работы.
Евреи не подавали иски против евреев, так как не хотели ссориться друг с другом в это суровое время.
Немцы не подавали иски против евреев, чтобы их не заподозрили, что они ведут с ними дела.
Евреи не подавали иски против немцев, так как абсолютно никакого шанса выиграть дело у евреев не было.
А немцы перестали подавать иски против немцев, так как невозможно победить в суде без хорошего адвоката.

Мальчик заходит в магазин игрушек, протягивает продавщице банкноту из игры «Монополия» и говорит:
- Дайте мне, пожалуйста, плюшевого тигра.
- Мальчик, эти деньги ненастоящие.
- Так ведь и тигр тоже ненастоящий!

Задержана банда пенсионеров, которые подбрасывали свои кабачки в овощные отделы ближайших магазинов.

Идут две подруги. Одна другой говорит:
– Надо в магазин зайти, а то у меня в холодильнике мышь повесилась.
– Так у меня тоже продукты закончились, – поддерживает ее вторая, правильно поняв поговорку.
– Да нет, мне не в продуктовый.
– А что тебе надо?
– Гробик, веночек и ленточку.

В магазин заходит очень толстый-претолстый мужчина и говорит продавцу: — Я хотел бы посмотреть плавки, которые бы мне подошли.
Продавец(с ужасом смотря на него)
— Я тоже!

Мужик заходит в зоомагазин за белыми мышками для своего удава. Видит — клетка с попугаем, ну он подошел поглазеть. Попугай:
— Ширрринка рррастегнута!
Мужик краснеет, отворачивается застегнуть.
— Дырррка в брррюках!
Мужик еще сильней краснеет и пытается прикрыть рукой задницу.
— Шнурррок ррразвязан!
Мужик нагибается завязать.
— Ты перррнул!
Тот, красный как свекла, вылетает из магазина.
Голос из клетки с мышами:
— Иннокентьич, с нас как обычно.