Внук на бумажке расписывал шарикову...

Каждое лето ровно на один месяц в Москве все начинают знакомиться друг с другом, ходить в гости, дружить семьями, домами, районами, вспоминают о своих близких (мамах, бабушках, дедушках)... Но через месяц это все заканчивается. Когда всем опять дают горячую воду.

Сидящие на скамейки бабушки – бывшие проститутки, считают всех проходящих мимо молодых девушек виолончелистками, а парней аспирантами.

Сегодня видел мужика под шофе, так у него на руке написано (ручкой, большими буквами): "На работу 10-ого".

- Какой у вас славный малыш! Какой здоровенький, румяненький, веселенький. Какие умные глазки, какие сильные ручки. Да, кстати, вы не одолжите мне 100 долларов?
- Hет. Это ребенок моей жены от ее первого мужа.

Приходит мужик к урологу:
– Доктор, у меня посинел.
Врач смотрит и говорит:
– Надо ампутировать.
Мужик оф*гел и пошел к знахарке. Пришел:
– Бабушка, помогите, не хочу, чтобы отрезали.
Бабка посмотрела и говорит:
– Милок, да у тебя же трусы линяют!

Дед внуку:
- Я тебе расскажу, как сотворили первую пару людей на земле.
- Я знаю. Расскажи лучше, как сотворили третьего человека.

Божья коровка входит в аптеку и говорит:
- У вас есть что-нибудь от черных пятен?

Сидят в деревне на лавочке бабушка с внуком, щелкают семечки. Наблюдают как невдалеке дерутся деревенские пацаны. Внук возмушается:
- Нет, ну ты посмотри как ону дерутся! Кто ж так кулаками машет, а?
Подержи, бабуля, плащ, щас я им покажу как надо!
Уходит и скрывается в толпе. Возвращается через полчаса:
- Давай, бабуля, плащ! А щемешки шама щелкай!

Сидит мужик дома. Звонок. Он открывает, смотрит - маленький скелетик в длинном плаще с капюшоном стоит, косу держит в костлявых ручках. Мужик:
- О, а я, по-моему, знаю, кто ты такая! Ты, наверное, смерть канарейкина, но у меня нет дома птиц.
Скелетик:
- Я не смерть, я - ИМПОТЕНЦИЯ.

Заходит новый русский в аптеку:
— Хлеба!
Аптекарша, растерянно:
— Но это аптека! Здесь не продают хлеб.
— А по барабану! Хлеба давай!
Короче, кое-как отделалась от него. Но на следующий день история повторилась. На третий день испуганная аптекарша скупила весь соседний хлебный магазинчик и разложила продукт на прилавок. Тут, как по часам, заходит новый русский.
— Молока!
— Но вы же два дня требовали хлеба!
— Хлеб уже в библиотеку завезли.