Вот со всех углов орут: проявите ...

- Как и в любой работе, тут есть свои плюсы и минусы... Например, вам придётся совершать всякие непотребности, ублажать разных клиентов; будут жирные, страшные, даже инвалиды.
- Кхм-м, а какие минусы?

В клубе пируют гусары. Сломан рояль, под его крышкой придавлен гусар, в углу два совершенно пьяных гусара делают любовь с не менее пьяными барышнями. Везде наблевано, в беспорядке валяется посуда и нижнее белье. Два гусара бьют друг другу морды. Вбегает корнет и кричит: — Господа, сюда идет поручик Ржевский! Совешенно пьяный Одоевский поднимает голову из тарелки с салатом и говорит: — Ну все, сейчас такое начнется!"

На уроке русского языка диктант. Мариванна диктует предложение:
- В углу скребет мышь.
Вовочка (тянет руку):
- Мариванна, ну Мариванна...
Мариванна:
- Что тебе, Вовочка?
Вовочка:
- Мариванна, а кто такой Вуглускр?

Мальчика настолько часто ставили в угол, что его воспитали пауки.

Настя нам мила любой - хоть одетой, хоть нагой.

Один мужик отчаянно искал работу. Пришел в магазин мужской одежды и чуть ли не на коленях просил взять его. Хозяин в конце концов не выдержал и говорит:
- Послушай, я возьму тебя, но только при одном условии. Видишь вон тот розово-желто-зеленый костюм в углу? Уже года три как я его не могу продать. Я сейчас иду на обед, и если ты его за это время продашь считай, что имеешь работу до конца твоей жизни.
И с ехидной улыбочкой удалился.
Когда он вернулся, то мужик, увидя его, радостно воскликнул:
- Я продал костюм!!! Я продал костюм!!!
Хозяин взглянул на него с испугом. Одежда на мужике была разорвана в клочья, лицо его было исцарапано и кровоточило.
- Что случилось? - ошалело спросил хозяин, - клиент начал драку или что?
- Нет, нет, - ответил мужик, - но его собака-поводырь просто взбесилась...

Помните, как будучи детьми мы мечтали, что нас на ночь запрут в торговом центре и мы наберем себе любой одежды, шоколадок, техники, и все это бесплатно.
Так вот в Америке это случилось.

Ваши воспоминания - это всего лишь старый фонарь, висящий на углу улицы, где больше почти никто никогда не ходит.

Штирлиц шел по ночному Берлину плотно закутавшиcь в плащ. Моросил мелкий промозглый дождь который так и норовил затечь Штирлицу в левую ноздрю.
Почему в левую? - c досадой думал Штирлиц. В воздухе застыло что-то непонятное, тоскливое и тревожное, похожее на туман. Штирлиц вышел из запоя.
Неожиданно из-за угла бывшего Театра Лилипутов появилиcь три темные фигуры в форме офицеров гестапо. Фигуры окружили Штирлица со всех cторон девятимиллиметровых шмайсеров МР40 с откидным прикладом.
cлепя глаза отблесками уличных фонарей на мокрых cтволах
Повеяло перегаром дешевого гестаповского портвейна, который тут же напомнил Штирлицу его родной перегар и, cоответственно, родину-мать.
- ... мать! - пронеслось в голове у Штирлица.
- ... мать! - отозвалоcь эхо в другой половине головы.
- Sich eine Zigarette anzunden? [Закурить не найдется? ] - спросил старший гестаповец, хриплым от хазергита голосом.
- Seichas vyi u menya zakurite, suki! [Конечно найдется! ] - с надрывом ответил Штирлиц, и быстро, но cо смаком, дал закурить двум немцам.
Третьего в ту ночь ему догнать так и не удалось.