Вовочка громко пукает на уроке. Все...

Василий Иванович с Петькой переправляются на корабле через Урал. Вдруг капитан командует: — Отдать концы в воду! — Слышь, Петька, — говорит Василий Иваныч, — надо приказ выполнять. Делать нечего — сидят оба у борта, и концы в воду опущены. — Ой, — вздыхает Петька, — вода—то холодная. — Да, — поддакивает Василий Иваныч, — и дно больно каменистое.

И вскочил Иван царевич на коня, крикнул по-молодецки, но тут подбежали к нему два дворника и сбросили на землю.
Правильно — куда без билета на карусель?

Ехал в маpшpутке, в полной такой. Вот и какой-то нехоpоший человек пукнул. Тихо так, что собственно звук-то никто и не услышал, но вони получилось - до безобpазия! Все шмыгают носами и зло смотpят дpуг на дpуга. Тут наконец амбpэ доходит и до водилы.
Тот:
- кто так дал!
Сpазу же подpывается юноша (и думая, что это насчёт мелочи, котоpую он всунул) и говоpит:
- Это я! За себя и за свою девушку!!
Стоит ли говоpить, что маpшpутка от такого взpыва смеха чуть не пеpевеpнулась.

-  Вовочка, расскажи, где ты был на школьных каникулах?
- В Третьяковской галерее.
- И какие картины тебе там запомнились?
- Врачи прилетели, Явление Флойда народу и Казаки пишут письмо турецкому Эрдогану.

Пьют как-то Василий Иваныч и Петька... Петька спрашивает:
- А откуда названия вин берутся?
Василий Иваныч:
- Ну, значит, как вино получается: берут большой чан с виноградом, залезают туда мужики и начинают топтать... Когда сок доходит до портков - это портвейн, когда выше - это херес, а ежели еще выше - то это мудера.

Бомж Иван нашел ноутбук и в первую очередь проверил корзину.

— Евгений Иванович, вот Вы наш начальник, много знаете, разъясните мне, что всё—таки означают демократия, свобода слова. — Как бы тебе объяснить. Понимаешь, Женя, при демократии можешь говорить мне в лицо всё, что ты думаешь обо мне. И тебе за это ничего не будет. Ни премии, ни отпуска, ни квартиры....

Южная ночь. Парк пансионата. На аллее двое - ОН и ОНА...
- Семен Иваныч, а что вы все время молчите? Рассказали бы что-нибудь... поговорили о погоде... о звездах...
- Да я, Марь Иванна, такой стеснительный... ты б мне дала, да я б и пошел уже...

Будучи уже 20 лет в браке, супруги лежали как-то поздним вечером в кровати, и вдруг жена почувствовала, что муж начинает ласкать ее так, как давно уже не ласкал.
Ей сделалось щекотно, когда его пальцы пробежались по шее, а потом опустились к пояснице. Потом он снова погладил плечи и шею, медленно потискал ладонью ее левую грудь, и, наконец, его рука замерла на ее лобке.
Потом он сунул руку ей подмышку и снова потрогал ее грудь. После этого он нежно погладил ее ягодицы, а затем пробежался рукой вдоль ноги.
Он погладил внутреннюю часть бедра, и его рука замерла у самой сокровенной части ее тела. Потом муж принялся ласкать жену с правой стороны, но вдруг резко перестал, перевернулся на другой бок и затих. Возбужденная этой неожиданной лаской, жена проворковала: - Милый, это было чудесно! Почему ты остановился?
- Я нашел пульт, - пробормотал муж.

Любовник пришёл к женщине. Лежат. Звонок в дверь: муж приехал. Женщина выпроводила любовника в окно. Уцепился за подоконник, висит. Холодно, руки немеют, из сил выбился. А прыгать слишком высоко - шестой этаж. Вдруг видит, летит чёрт:
- Спаси меня! Душу тебе отдам.
- Да на что ты мне нужен такой?
- Ну, спаси! Ведь погибну зазря.
- Ну ладно, чёрт с тобой. Спасу. Только пукни как следует.
- Пукнул.
- Да нет, не так. Пукни, чтобы стекла зазвенели.
Пукнул любовник. Вдруг слышит:
- Товарищ Иванов! Мало того, что вы спите на совещании, вы ещё себя и ведёте неприлично!