Встречаются двое, один говорит:- Чт...

Не критикуй свою жену за отсутствие ума. Если бы она была умнее, ты был бы сейчас холостой, голодный и неухоженный.

Пограничник—кореец уходил в дозор с овчаркой и всегда возвращался без нее. А собаки все ученые, дрессированные. Начальству стало жаль собак (кореец их съедал), и оно пригласило гипнотизера. Тот стал внушать корейцу: – Ты не кореец – ты еврей, ты не кореец – ты еврей… А тот опять возвращается без овчарки. Тогда решили посмотреть, в чем же дело. Смотрят: — Сидит кореец, гладит овчарку и говорит: – Ты не овчарка – ты фаршированная рыба.

Муж сообщает жене:
— Знаешь, дорогая, я пригласил приятеля сегодня вечером поужинать с нами.
— Ты с ума сошел! В квартире грязь, у ребенка сопли, дома жрать нечего, у меня стирка — а он пригласил!
Муж:
— Вот именно, пусть посмотрит. Он мой лучший друг, и в последнее время он стал слишком часто задумываться о женитьбе...

Солдаты чистят картошку и рассуждают о тяготах военной службы:
- У меня старшина, ну, прямо зверь.
- Это что, вот у меня старшина, как баба.
-!?
- Одни наряды на уме...

Генетика — хреновая какая-то наука. Одни наследуют от своих родителей голубые глаза или темную кожу, а другие — четырехкомнатную квартиру в хорошем районе.

Находясь в трезвом уме и твердой памяти мы решили выпить и все забыть.

- Ну что, Саня, в субботу вечером в библиотеку идем? Как в какую? В загородную, конечно. Она до двух ночи работает, и у нас там знакомый библиотекарь есть. Помнишь, который в прошлый раз с подносом ушел и все книжки между столиками разлил? Я ему уже звонил. Попросил приготовить три брошюры о Петрове-Водкине.
- Ты с ума сошел, Петь, три брошюры о Петрове-Водкине на двоих! Это же какие мы с тобой начитанные оттуда уползем. К тому же я теперь, сам знаешь, ничего, кроме Сухово-Кобылина, не читаю.
- Сень, ты что? Сухово-Кобылина вместе с Петровым-Водкиным читать нельзя. Это все равно что сказки Ершова на ночь читать. Наутро будешь чувствовать себя коньком-горбунком!

Знаете ли вы, что...
... если енота-полоскуна кормить кусочками сахара, он сходит с ума.

Московские власти предложили Церетели изваять для музея фигуру самого большого динозавра, известного науке – аргентинозавра. Причем в натуральную величину. «Малыми формами не занимаюсь», - оскорбленно ответил Мастер.