Взрослая женщина шла в...

Молодую женщину подстерегают тысячи опасностей, но только некоторые из них могут доставить настоящее удовольствие.

Буратино в приступе ярости отпилил себе руку.
И, только тщательно пересчитав годовые кольца, продавец отпустила ему пиво.

— Женщина, имейте совесть, я больше не могу!
— Как?! Ты же перед тем, как в лифт зашёл кричал, что ты маньяк!

Как-то у Буратино поломалась нога. Папа Карло для прикола приделал вместо ноги колесо. И пошло-поехало...

– Вот у вас и все руки в перстнях, и три машины, и пятиэтажный дом, и унитаз золотой, а вместо туалетной бумаги – газета. Почему?
– Дык, это… Ностальгия…

Хорошо женщинам в Индии. У них там и коровы, и телки – священные животные.

К старушке, мирно идущей по улице, подходят два мрачных типа и начинают вырывать у нее сумку из рук. Но тут между ними откуда ни возьмись появляется человек в длинном черном плаще, черной маске на лице и со шпагой.
Сначала он наносит пару ударов одному типу, и тот падает. Второй пытается идти в атаку, но герой в черном плаще уворачивается, валит его на землю ловким и точным ударом, затем достает свою шпагу и нацарапывает ею у него на груди букву Z.
Затем наш герой поднимает с земли сумку и отдает ее старушке, которая все это время стояла в углу и смотрела на все происходящее. Старушка берет сумку и благодарным тоном говорит герою:
- Ой, спасибо тебе, что спас бабушку, Зупермен.

У изголодавшейся по любви женщине, эрогенная зона начинается ещё на подступах к её столику.

Комментарий матча ЧМ по футболу среди женщин: шестой номер (!) сборной Бразилии приняла мяч на грудь и донесла его до ворот соперниц...

Мужик заходит в зоомагазин за белыми мышками для своего удава. Видит — клетка с попугаем, ну он подошел поглазеть. Попугай:
— Ширрринка рррастегнута!
Мужик краснеет, отворачивается застегнуть.
— Дырррка в брррюках!
Мужик еще сильней краснеет и пытается прикрыть рукой задницу.
— Шнурррок ррразвязан!
Мужик нагибается завязать.
— Ты перррнул!
Тот, красный как свекла, вылетает из магазина.
Голос из клетки с мышами:
— Иннокентьич, с нас как обычно.