Сидит Петька, что-то пишет. Чапаев подходит: – Петька, что ты пишешь? – Оперу пишу. – Хе! А я и не знал, что ты умеешь! А про кого? – Про Анку. – А про меня можешь? – И про вас, и про Фурманова. Опер сказал, чтобы я про всех написал…
- Василий Иванович, а что такое гласность? - Петька, да как тебе сказать? Ну, вот допустим, ты говоришь все, что захочешь про Фурманова, про меня, так тебе за это ничего и не будет, ни новых сапог, ни седла, ни отпуска!
Фурманов спрашивает у Чапаева: - Василий Иванович, ты за какой блок голосовать будешь: ЛДПР, КПРФ, ОВР, ЕМ, СПС, НДР или за какой другой? Чапаев, хитро глядя, на Фурманова: - А вот ты скажи, Фурманов, где Владимир Ильич? - Известно где, он уже давно в гробу. - И я за этот блок голосовать буду, он для трудового человека нынче самый родной.
Садятся как-то Петька с Василием Ивановичем обедать. Василий Иванович и спрашивает: - А что, Петька, Фурманов есть не будет? - Я спрашивал, он сказал, что сыт. - Ну так пусть поссыт и садится!
Чапаев, Фурманов, Петька пьют портвейн. Чапаев наливает себе и Фурманову полный стакан, а Петьке полстакана остается. Квакнули, разлили вторую бутылку — аналогичная фигня. Тут Фурманов возмутился: — Василий Иванович! Во второй раз можно бы и руку набить! Петька, злобно: — Да что там руку, за такое можно и морду...