Я не расист. Мне совершенно не важн...

— В Древнем Риме хотели ввести одинаковую одежду для рабов, чтобы было легче их идентифицировать. Но решили всё-таки этого не делать.
— А почему?
— Потому что тогда рабы осознали бы, сколько их, и взбунтовались против своих господ.

Машины АвтоВАЗа скоро будут выпускать в новом цвете "Синий Виталик".

Похоже, газон на Зенит-Арене будет изумрудный не только по цвету, но и по цене.

Первобытный строй — Никого невозможно заставить быть рабом. Рабовладельческий строй — рабы есть, но их надо кормить, поить и заставлять работать.
Крепостное право — рабы кормят-поят себя сами, но все-таки их надо заставлять работать.
Дикий капитализм — рабы сами приходят в рабство, сами себя кормят и поят, и сами себя заставляют работать.
"Свободный мир" — рабы сами приходят в рабство, сами себя кормят и поят, и сами себя заставляют работать. Более того, они считают себя свободными и им это нравится.

- Галь, ну что тебе муж на юбилей подарил?
- Видишь, во-о-от ту красную Феррари?
- Да ладно...!!!!!!
- Вот такого же цвета варежки.

На свадьбе садомазохистов обвенчались раб божий Степан и госпожа Снежана.

- Я не расист.
- А ты хотел бы, чтобы твоя дочь вышла за чужака?
- Ну, если они любят друг друга, то почему бы и нет.
- За немца?
- Это ей он должен нравиться, не мне.
- За чеха?
- Ну, звучит даже неплохо.
- За мусульманина?
- Есть культурные различия, но если он будет хорошо относиться к ней, то о'кей.
- За чернокожего?
- Это только цвет кожи.
- А за цыгана?
- Ну ладно. Я расист.

По мотивам: Сынок (8 лет) — папе: — Папа, тебе сказать правильную фразу, как запомнить цвета радуги? — Говори. — Каждый ополченец желает знать, где сидит фашист!

Муж собирается на футбол. Одевается в зенитовские цвета, вешает "розетку" на шею. Жена останавливает его у порога: — Hу что? Опять на свой дурацкий футбол собрался? Кто хоть играет? — "Зенит" — "Спартак"! — Ты свой "Зенит" любишь больше, чем меня! — Знаешь, когда я смотрю на тебя, то начинаю думать, что и "Спартак" мне не так уж противен...

Сидит художник—абстракционист у себя в мастерской, и весь из себя такой какой—то печальный. Тут заходит его друг и спрашивает: — Че эт ты такой из себя печальный весь? — Да вот, понимаешь, написал портрет одной дамы... — Так это же хорошо! — Ну, понимаешь, она попросила изменить на картине цвет ее глаз. — Ну так и что? — Да проблема в том, что я не могу вспомнить, где ж я на картине глаза нарисовал.