Я ваш пастух, вы же овцы моиБибли...

ДЕМОКРАТИЯ - это два волка и овца, голосующие насчет обеда.
СВОБОДА - это овца, вооруженная до зубов с целью предотвращения введения в жизнь результатов ентого самого голосования.

Поскольку боевые портянки зачастую использовались в качестве белого флага, армии многих стран мира предусмотрительно перешли на темные носки. И овцы сыты и волк целый!

- Разработчик уволился.
- Вот козёл! Всё снёс, всё уничтожил?
- Нет, всё работает безотказно.
- Ну, с паршивой овцы хоть шерсти клок...

У пастуха-долгожителя спрашивают:
- Как вам удалось дожить до 120 лет? Это из-за того, что вы живёте в горах и всё время находитесь на свежем воздухе?
- Дело не в этом, - отвечает он. - Дело в том, что уже сто десять лет я кричу на баранов, а не наоборот.

Австралийцы о новозеландцах
В Новой Зеландии 30 миллионов овец. Из них 3 миллиона ходят на двух ногах и почему-то считают себя людьми.

Ни один чабан не знает сколько у него овец в отаре! Не потому, что не умеет считать… просто, когда считает, на 26 баране засыпает…

Девушка голосует на пустынном шоссе. Возле неё притормаживает навороченный джип. Она садится и видит, что в джипе сидят двое крутых парней – у обоих золотые часы, перстни…
- Вы такие богатые, мальчики! Чем занимаетесь?
- Разводим овец.
- У-у! А как это?
- Щас объясню. Дай-ка свой мобильник на секунду…
Первый забирает у девицы мобильник. Второй прикладывает к её лицу платок с хлороформом.
- Ну вот, ещё одну развели…

В отдел ЗАГС приходит индеец и обращается к служащему:
- Хочу поменять имя, а то оно такое длинное, что создает мне массу проблем. Меня зовут Маленький Невинный Ягненок, Прыгающий По Лугам,
За Которым Следит Недремлющее Око Матери-Овцы.
- Понятно, - говорит служащий, - какое новое имя вы хотите?
- Просто Бе-Бе.

Австралийский анекдот: в Новой Зеландии 22 миллиона овец, причем 2 миллиона из них ходит на задних ногах и утверждает, что они - люди.

Утро. Шалаш чабана. Вдруг из него выпрыгивает овца и бежит в стадо.
Через пол-минутки появляется и сам чабан, потягивается и говорит с сожалением, смотря ей в след:
- Эх! Если би ти еще и варыт умела...