Я вчера был на очень закрытой тус...

— Вчера в театре был такой мерзкий спектакль, что под конец я не выдержал и выматерился на весь зал. Какой же был скандал! — Незачем было так долго терпеть, плюнул бы и ушел в самом начале. — Не мог. У меня была главная роль.

Овсянка заряжает энергией и высокомерием на весь день.

Три бухгалтерши. Первая:
- Вчера потрогала у мужа яички - оказывается они у него теплые!
На следующий день, вторая:
- Я у своего потрогала, - тоже теплые!
На следующее утро смотрят - у третьей весь фэйс разбит напрочь.
Они к ней:
- В чем дело?
Она:
- Да-а... Потрогала у своего мужа яички и сказала, что у всех мужиков почему-то
яйца теплые, а у него холодные...

Танцуют на балу Наташа Ростова и Андрей Болконский.
Наташа:
– Князь, что это у вас воротничек весь мятый?
Болконский так расстроился, что пошел и застрелился.
В другой раз танцует Наташа с Пьером Безуховым.
А тот только из Парижа вернулся, весь в кружевах…
Наташа Ростова:
– Что это у вас за капелька варенья на рукаве.
Безухов тоже не выдержал переживаний и застрелился.
Опять бал. Наташа танцует с поручиком Ржевским.
Поручик:
– Я на одну минуточку отлучусь…
Возвращается весь мокрый, в грязи.
Наташа:
– Поручик, что это с вами?
– Вышел на улицу, там дожь, слякоть, подскользнулся, упал, ещё и обосс*лся…

Стоило один раз не поделиться обедом с другом и теперь вынужден отдавать ему весь ужин...

Карлсон вступил в ОПГ и теперь крышует весь дом

То, что холодильник битком и все это на новый год — радовало. Пока не выяснилось, что это на весь год.

– Почему ты не берёшь меня никуда? – Беру. – Куда же?! Ни в кино, ни на тусовки, ни в кафе... – Ты всегда в моём сердце.

Слон жалуется:
— Надоело жить рядом с клетками обезьяны и жирафа: ни днем, ни ночью покоя нет. Обезьяна весь день рассказывает анекдоты, жираф всю ночь ржет!

Молодой актер, только со студенческой скамьи, в первый раз приходит в театр со служебного входа, весь из себя восторженный, воздевает руки и восклицает:
- Ну наконец я здесь! Это же Театр! Это храм!
Старый актер, проходя мимо, бурчит мрачно:
- Ага... Храм-храм — и нет человека...