Я закопаю, - понадеялся кот Васил...

О том, что коты гораздо ближе к человеку, чем собаки, говорит тот факт, что в ресторане музыкантам никогда не заказывают "Собачий вальс" а исключительно "Мурку"

У меня дома завелась бракованная мышь: пробегает мимо сыра в мышеловке и жрет всухомятку макароны! А за всем этим наблюдает бракованный кот!

Рабинович возвратился из поездки в Минск. Отведав домашнего тортика с чаем, он расслабился на диване и грит жене:
- Ты знаешь, при возвращении с Минска я попал в довольно щекотливую ситуацию. Проходящий по поезду контролер очень странно на меня посмотрел.
- Что ты имеешь в виду? - спросила жена.
- Ну, понимаешь, он посмотрел на меня так, будто у меня нет билета.
- Ну, а ты?
- Ну, а я взглянул ему в глаза так, как будто он у меня есть...

– Это ваша крыса тут бегала?
– Это совсем не крыса, а карликовая такса!
– Кот сожрал – значит, крыса.

У нашего кота к каждому в нашей семье свой интерес: жену он любит за то, что она ему покупает вкусняшки и убирает за ним горшок, сына любит, потому что они, как братья, выросли вместе, я же его интересую, как человек, употребляющий валерьянку.

Встречаются в деревне две подружки. Одна хвастается: — Манька, а мой Вася вчера на охоту ходил и дикого гуся принес! — Везет тебе, Нюшка! Мой—то Васька целыми днями на диване дрыхнет, мышей не ловит. — Да утопи ты его на фиг, Мань! — Кого?! — Да кота своего! — Да я про мужа!

Василий Иванович с Петькой собрались взорвать мост охраняемый белыми и, для маскировки, переоделись - Петька в женское платье, а Василий
Иванович в корову.
Идут. Белые стоят на посту. Вдруг один постовой другому:
- Смотри, смотри - атака педиков и зоофилов.

Пьяный свидетель Иеговы Петров к рассвету уговорил вступить в секту уличного кота, забор, три фонарных столба, канализационный люк и всё 3-е ухрюпинское отделение милиции.

Сидят мужики, выпивают. Один говорит: — Я своего кота зову Пенопласт. Сколько раз ни топил — все равно всплывает. Другой: — А я своего — Бумеранг, куда его ни забросишь — все равно возвращается. Третий: — А мы своего называем Джордано Бруно. Остальные хором: — Да вы садисты! — Да нет же, он просто на звезды смотреть любит.

— Что-то вы, Василий, не общителеный в нашем коллективе.
— Я не орнитолог, я не хочу общаться с дятлами.